Война

Усов Серг

– Рад тебя приветствовать в своём замке, уважаемая целительница, — не разжимая объятий, громко, так, чтобы слышали все толпившиеся на лестнице до самого низу гости, произнёс он, — Отныне ты можешь чувствовать себя в Адайском герцогстве, как у себя дома.

– Всё, подруга наша поплыла, — негромко прокомментировала вид обмякшей фигуры Эрны Вика, чуть повернув голову Флемму, — Ещё бы. Сам герцог обнимает.

Слова герцога вызвали приветственные крики, в которых потонули и слова попаданки, и ответ магини герцогу.

Впрочем, Вика заметила,

не все увлеклись трогательной сценой приветствия целительницы — две пары глаз смотрели на попаданку.

Первая принадлежала Жагете. Герцогиня буквально обласкивала свою настоящую благодетельницу, но — что значит острый ум, отточенный годами невзгод — по движению бровей Тени быстро поняла, что та не желает привлекать к себе внимание и отвела взгляд.

Вторым, смотревшим на Вику почему-то весьма подозрительно и настойчиво, был один из трёх, стоявших позади герцога магов, самый старший из них. Нет, даже не просто старший, а, можно сказать, древний. Он впился в попаданку явно не только обычным зрением, но и магическим.

Ну, смотри, смотри, рыбий глаз — Вика, естественно, улыбку не показала — много ты разглядишь под заклинанием Сокрытие Ауры. Да. А чутьё-то у старичка прокачано.

Обнимание долго не продлилось, и гостей стали рассаживать за стол. Процесс этот оказался не простым и долгим. Вика с благодарностью вспомнила бабушкины советы — хорошо, что подкрепилась в "Ночной птице", иначе успела бы умереть с голоду два раза.

Рассаживал гостей тот самый, важный, раб, который приглашал в зал.

Эрне досталось место справа от герцогини, а Флемму с Викой — почти в самом конце длинного Т-образного стола, между дворянами и несколькими богатыми торговцами во главе с мэром.

– Барон Лор, — представился Вике сосед, — А ты, как я понял, компаньонка целительницы?

– Да, господин барон, — попаданка помнила, как ей нужно себя вести, чтобы не навлекать на себя лишних приставаний, и скромно опустила глазки, — Меня зовут Вика, и я алкоголик. Но моя благодетельница и подруга меня исцеляет, когда дело совсем плохо.

А ведь это был тот самый барон, чей управляющий содрал с них за проезд по Лорским владениям большую плату. Её размер составил почти десять лир. Впрочем, Флемм договорился, и вместо денег управляющему передали захваченного у Насмешника раба и четырёх лам.

Барон, ровесник герцога Адайского, был красив как Аполлон и глуп как пробка. Признание соседки он воспринял с воодушевлением — раз девушка не воздержана к вину, значит доступна — и принялся усиленно пытаться напоить Вику, постоянно уговаривая "попробовать этого чудесного вина, привезённого из Эритеи".

Однако, не на ту напал. Вика скромно вздыхала, вяло ковырялась двузубой вилкой в тарелке и от вина тихо, но твёрдо отказывалась.

К счастью, время на ухаживания у барона истекло довольно быстро — как только слово взял герцог Адайский.

Счастливый, но суровый муж Жагеты объявил о поддержке его требований к герцогу Цевихскому монархами Фридланда и Шройтена и о том,

что эта поддержка будет оказана не только на словах, но и прямым участием королевских армий в походе на Датор. И кто бы мог подумать?

Следом поднялся один из гостей — коротко, чуть ли не налысо, стриженный мужчина с шевроном полковника, который оказался представителем фридландского короля — и сообщил, что в Адай уже выдвинулись два пехотных, один кавалерийский и один егерский полки, и что через неделю они будут у стен города.

Вике любопытно было наблюдать за реакцией Жагеты. Всё же, хоть формально причиной похода являлось не получение обещанного за неё наследства, но воевать-то собирались с её отцом и дядей — на первых порах, а дальше, возможно ещё и с кузиной Уранией, и с бывшим женихом Анером Гленским.

Герцогиня Адайская выслушивала все воинственные планы спокойно и даже вполне доброжелательно. Она много о чём-то разговаривала с Эрной и временами незаметно улыбалась через весь стол Вике. Феодальные взгляды на жизнь диктовали и соответствующие взаимоотношения между владетелями. Не то, чтобы родство ничего не решало, но оно отступало на задний план, когда начиналась борьба интересов.

В этом мире не было обычая произносить тосты, а выпивка без тостов — насколько Вика помнила — это пьянка. Собственно говоря, так оно и было. Несмотря на то, что перед гостями лежали буквально груды еды, как и положено средневековому феодальному застолью, гости в основном налегали на вино и эль.

Поскольку за столом присутствовало довольно большое количество дам, то принцип "в лесу о бабах, при бабах о лесе" исповедовался и в этом мире. Правда, в этот раз он был немного видоизменён, и вместо леса пошли хвастливые рассказы о походах и сражениях.

– Уважаемая, могу я с тобой поговорить? — Вику, когда она возвращалась к столу, просушивая руки, как это тут принято, потряхиванием кистей, подошёл один из богатых простолюдинов, — Есть небольшой разговор.

Примерно через гонг гости стали выходить из-за стола, чтобы переговорить с теми, до кого не докричишься, или навестить закуток прикрытый плотной, от самого потолка до пола, занавесью, выполнявший роль туалета.

Всё же во Вьеже порядки намного цивилизованней, чем у горных владетелей. На родине Неллы никто не организовывал уборную прямо в обеденном зале, пусть и в самом дальнем углу.

Так ведь мало того, что этот выделенный закуток предназначался и для мужчин, и для женщин, так ещё и обслуга, которая выносила оттуда вёдра и возвращала их вымытыми, была та же самая, что и прислуживала за столом.

Вика давно уже начала привыкать к условиям местной жизни, но некоторые закидоны — по другому она это не могла назвать — её нынешних современников просто вгоняли в ступор. Как говорила школьная подруга Галка, это просто трындец какой-то.

– Ко мне? — скромно удивилась Вика, бросив оценивающий взгляд на гостя и поняв, что перед ней, ну просто очень богатый, торгаш, — Вы не ошиблись?