Война
Шрифт:
— Да что ты понимаешь?! Ступай, доложи — прибыла графиня Оленина, со срочным делом!
— Графи-и-ня?!! Это с каких таких пор графини по ночам разъезжают на простых извозчиках в непотребном виде?! Вот чичас кликну дворника, он-то тебя поганой метлой со двора попросит! Ишь, удумала девка, в такой час приличных людей беспокоить! Я тебе ужо!.. И этим охламонам в карауле не поздоровится, пущщают кого ни попадя!..
Обозленный шёпот старого управляющего, не один десяток лет прослужившего дому Громовых, более походил на змеиное шипение. С не меньшим ядом в голосе ему отвечала и смутно знакомая князю брюнетка, чья горделивая осанка и общая манера
— Не твоего ума дело, с каких пор! Сказано — доложи, не смей перечить!
— Ах, ты!..
Кипящий от возмущения старик потерял дар речи и замахнулся на негодяйку тяжёлой тростью — подарком любимого хозяина, с которой не расставался ни днём, ни ночью. И лишь неожиданный окрик заставил его в последний момент изменить траекторию удара, отчего отполированная временем и руками слуги палка просвистела у носа нежданной гостьи и с громким стуком поставила точку в их споре.
— Потап! Что тут происходит?
Князь неспешно спускался по лестнице, обращаясь к управляющему, но взглядом изучая молодую женщину.
— Ваше Сиятельство! Она…
Его прервал звучный, уверенный голос Светланы, что успела перевести дыхание и настроить себя на нужный лад:
— Владимир Алексеевич, простите меня за столь несвоевременный визит, но, думаю, вы понимаете по моему столь экстравагантному виду, что всё это — результат весьма серьёзных событий… Прошу Вас, уделите мне несколько минут!
Присев в изящном реверансе, она склонила голову, ожидая ответа. Князь неторопливо прошествовал мимо неё, опустился в кресло у камина и негромко произнёс:
— Потап, коль уж ты на ногах, не сочти за труд, вскипяти-ка нам с графиней чайку, да покрепче. Чую, спать более сегодня не придётся.
Обиженно подрожав седой бородой, управляющий нехотя направился в сторону крыла, где размещалась кухня, бросая по пути уничижительные взгляды на возмутительницу спокойствия, при этом тихо бормоча ругательства поминая нелегкую, что принесла в дом на ночь глядя неожиданную гостью. Громов тоже перевёл взгляд на Светлану и указал ей на соседнее кресло:
— Ну что ж, графиня Оленина… Или вернее будет — Тимирязева? Я, признаться, не слишком осведомлён о ваших перипетиях с пожалованным императором титулом и сменой семейного положения. Но, осмелюсь предположить, что вовсе не из-за этого вы оказали нам честь своим ночным визитом? Помимо того, что это может вас скомпрометировать в глазах мужа, так еще и слухи могут пойти о том, что фрейлина посещала опального князя в неурочный час. И также могу Вас уверить, что на роль удобной жилетки для жалоб на супруга, детей и непослушных комнатных собачек я тоже не гожусь. Итак, будьте снисходительны, утолите старческое любопытство.
Он попытался было в доказательство последних слов степенно огладить бороду, но коснулся гладко выбритого подбородка, забыв, что одновременно покончил с добровольным затворничеством и с седой растительностью на лице. Смущённо кашлянув, он вопросительно уставился на Светлану. Та, вопреки дворцовым обычаям, что, казалось, давно пропитали собою её кровь, не стала заходить издалека, наматывая вокруг главного витиеватые обороты и изысканные выражения, а сразу ринулась напролом:
— Владимир Алексеевич, мне отчаянно нужна ваша помощь! Точнее, не мне, а всей империи, самому императору, только он об этом ещё не знает! Потому, что моей Святой обязанностью было всемерно поддерживать его, а я оказалась в… Но сейчас не об этом…
Пока фрейлина сумбурно,
— Всё это очень занимательно, я бы даже сказал — поучительно, но… Чего Вы, собственно, сейчас хотите от меня? Отпустить ваши грехи я не могу, увы, не имею на то надлежащего статуса. Замолвить за Вас словечко перед императором? Тогда Вам, как никому другому, должно быть понятно, что Вы обратились не по адресу. Укрыть Вас от справедливого гнева Вашего уважаемого супруга, который, рано или поздно, но узнает о том, как вы сунули свой прелестный носик в его дела? Скажу прямо, не имею ни малейшего желания. И что изменилось сейчас, раз Вы вдруг решили рискнуть-таки жизнью вашего отпрыска и поделиться со мной этой историей? Мне кажется, я никогда не имел репутации человека, прощающего предательство любого толка. Смею Вас уверить, что спустя годы, что миновали со дня моей отставки, ничего не изменилось и смею надеяться не изменится и впредь.
Вздрогнув, Светлана все же не стала опускать глаз. Каждый раз, когда ей сегодня приходилось терпеть унижения- от ямщика, от престарелого холопа Громовых, она мысленно говорила себе — терпи, ты это заслужила, это лишь малая часть того, что тебя ожидает! Но сносить презрение князя оказалось стократ труднее…
— Про себя я всё знаю, Ваше Сиятельство. И поверьте, нет худшего палача, нет страшнее пыточной, чем то, что творится в моей душе! Но пока мои… вмешательства… всего лишь вносили некий хаос в подготовку к войне, пока я ухитрилась минимизировать их последствия, мне казалось, что всё это не столь страшно. Теперь же…
— Господи, дай мне терпения! — нетерпеливо перебил её Громов. — Вот поэтому ваше место — у колыбели, но никак не в политике! С тех пор, как женщины возомнили себя равными мужчинам, с тех пор, как они стали вмешиваться в государственные дела — всё покатилось под откос!!! Ваши животные инстинкты заменяют вам разум, но вы считаете, что можете совмещать и роль хранительницы домашнего очага, матери и жены — и роль государственного деятеля, требующую хладнокровия, невозмутимости, умения мыслить!
Признаюсь, какое-то время вы производили впечатление редкого исключения, вы отличались здравомыслием, что импонировало мне. Но стоило вам обзавестись потомством — пожалуйста! Инстинкты самки, защищающей детёныша любой ценой, взяли верх! Вы готовы обречь страну, со всеми миллионами детей, живущих здесь, на гибель — и ради чего? Ради жизни одного Вашего сына?!! Вы сами то понимаете, влезли в дела, в которых ничего не смыслите, подставив под удар всех?!
— Не смейте оскорблять меня! Вы не знаете и половины того, что произошло и происходит! И если бы я не хотела исправить всё, что натворила, я бы не пришла сегодня к Вам, поправ всё правила приличия! Рискуя жизнью сына!