Войны Миллигана
Шрифт:
Пока Ленни и Зак толкали конструкцию в коридор, Аллен направлял это импровизированное транспортное средство вперед. Никто не обратил внимания на трех рабочих-пациентов, кативших катили повозку, нагруженную кусками дерева.
Когда, наконец, с лесопильного завода прислали доски, они сделали новые часы и журнальные столики. В день, когда были разрешены телефонные звонки, Аллен связался с местным торговым предприятием, занимающимся торговлей по почте, и предложил ему привлекательную цену. Представитель фирмы приехал в клинику. Оценив образцы их работы и ее качество, он заказал 100
«Три Партнера» (так они себя называли) наняли пациентов из открытых корпусов, за еженедельную плату в 30 долларов. Томми разработал поэтапное производство, и токарная мастерская стала наиболее активным местом трудотерапии, когда-либо существовавшим в Лиме. Вскоре это предприятие стало настолько продуктивным, что «Три Партнера» могли купить протекцию нескольких сотрудников — почти все надзиратели хотели получить их часы.
Они научились обращаться с сапожными инструментами и обрабатывать кожу, благодаря чему открыли терапевтическую мастерскую кожгалантереи.
Ленни пришло в голову разобрать маленькую стенку, кирпичи которой они использовали для сооружения керамической печи. Позже они собирались приобрести еще три печки на полученную прибыль.
Директор трудотерапии, Гарри Видмер, однажды навестил их в субботу, в один из своих выходных дней.
Он проводил Аллена до мастерских и открыл дверь, которая до сих пор была заперта.
— Миллиган, ты, вроде, многое знаешь. Здесь целая куча машин, с которыми я понятия не имею, что делать. Долгое время я говорил себе, что их нужно сдать в металлолом, но не думаю, что нам удастся вытащить их отсюда. Что скажешь, из них можно что-нибудь сделать?
Томми пристально посмотрел на Дэвидсон-500, принтеры, офсетные формы и печатные станки, которые пылились долгие годы.
— Да, они могут пригодиться.
— Хорошо, берите их. Но не забудь про меня!
С помощью рабочих, образующих конвейер по сборке часов, «партнеры» перевезли типографское оборудование в пустую комнату, прилегающую к столярной мастерской. Поскольку производство деревянных изделий больше не требовало их непосредственного внимания, Ленни, Зак и Аллен начали испытывать эти новые машины.
Ленни предположил, что Гас Танни, отбывавший наказание в Ливане за подделку документов, сможет им помочь.
Гас научил их не только тому, как пользоваться печатными станками. После нескольких попыток, он сумел сделать дубликаты бэйджей персонала и пропусков, обязательных для прохода через решетки. Изумительные копии: почти невозможно отличить от оригинала.
— Черт, подумать только, администрация платит бешеные бабки за печать своих документов в городе! — сказал Зак. — Мы можем сделать это здесь, и гораздо дешевле. Все, что нам нужно, это смазка для печатного оборудования и кое-что для очистки ржавчины со станков…
Аллен догадывался, если однажды администрация прибегнет к использованию дешевой рабочей силы заключенных, чтобы печатать документы — деньги, выделенные клинике на эти цели, исчезнут без следа.
В то же время Арни Логан, молодой бизнесмен,
Логан обеспечивает капитал. Толстяк консультирует по юридическим вопросам, рассказывает своему партнеру, как заполнять заявки на закупку терапевтического оборудования и как заключать договоры с питомниками, для продажи им здоровых, чистых и, в некоторых случаях, обученных животных. Беккер подписал контракт с питомником из Детройта на поставку пятидесяти хомячков в месяц.
Столярная мастерская продавала клетки для животных Беккера и Логана, которые, в знак доброй воли, предлагали пациентам купленных животных — двух больших белых какаду, черного тукана с длинным разноцветным клювом и паукообразную обезьяну.
Аллен курировал образование синдиката «Пациентов — Рабочих» (двадцать четыре члена в деревообрабатывающем цеху, трое в типографии и шестнадцать в гончарной мастерской), а после убедил еще двадцать семь пациентов «штаба» зоотерапии присоединиться к ним.
Зак потребовал средства для создания бейсбольной команды клиники, и они купили оборудование и форму на вырученные деньги.
Первое время администрация игнорировала распространение кустарного промысла в помещениях трудовой терапии, но вскоре «Три Партнера» ясно поняли, что линия сборки, а также прибыль, которую они приносит, вызывает зависть среди надзирателей и других сотрудников клиники.
Аллен сообразил, что до сих пор надзиратели и сотрудники службы безопасности командовали тихой и спокойной психиатрической больницей, где они вдоволь могли потешаться над пациентами. Теперь кое-что поменялось, и им это не нравилось.
Аллен подозревал, что персонал побаивается последствий контроля пациентами системы трудотерапии.
Сразу стало понятно, что надзиратели получили разрешение применять старые добрые методы запугивания и физического насилия. Те, кто вымогали деньги из страховок пациентов и годами продавали им наркотики, стали еще злее, чем раньше. Один из надзирателей пырнул ножом заключенного. Рабочие стали все чаще обращаться в лазарет со следами от хлыста или гематомами на теле.
Товарищи отправили Зака с жалобой к человеку, наблюдающему за соблюдением прав в клинике, но это не принесло никаких результатов.
После того, как несколько надзирателей, отважившиеся подойти к машинам, в которых ничего не понимали, стали жертвами необъяснимых происшествий, пополз слух, что лучше не ходить в эту зону по одному. Таким образом, пациентам удалось взять под контроль коридоры, которые вели в столярную мастерскую и магазин. Надзиратели отказывались проходить дальше «уголка отдыха пациентов», если их не сопровождали пациенты-рабочие. Пошел слух о том, что если надзиратель, скитающийся по мастерским, получит ранение или на него что-то упадет сверху, пациенты не могли быть за это ответственными, потому что никто не мог этого предвидеть, ведь они работают на крупных машинах.