Воющие псы одиночества
Шрифт:
– Ну как?
– с тревогой спросила она, заглядывая в глаза мужу, когда тот начал есть.
– Очень плохо?
– Нормально. Даже почти вкусно. Только они у тебя внутри не пропеклись. Огонь нужно делать меньше, а жарить дольше. А так нормально.
Все ясно, ничего у нее не получилось. Ладно, будем извлекать уроки. В холодильнике стоят еще две пачки кефира, и когда Лешка уйдет на работу, она потренируется. К завтрашнему утру она непременно освоит это блюдо, вот не сойти ей с этого места!
– Леш, извини, - покаянно сказала Настя, - я же в первый раз делала. Я научусь, честное
– Да ладно, все в порядке. Вкус-то нормальный, правильный, я уж доем, а то мне бежать пора, надо ехать, пока на дорогах пробки не образовались. Кстати, Аська, имей в виду, что я могу сегодня не вернуться. Сегодня у нас одного профессора чествуют, ему шестьдесят исполняется, так что если мне не удастся увернуться от банкета, то я останусь в Жуковском.
– Ладно, я буду иметь в виду и наведу полный дом любовников. Леша, а ты про пейнтбол что-нибудь знаешь?
– Кое-что. А что конкретно тебя интересует?
– Ну, например, база «Юг» на десятом, километре Симферопольского шоссе.
– А что, там кого-нибудь грохнули?
– вздернул брови Алексей, отправляя в рот последний шедевр кулинарного мастерства супруги.
– Надеюсь, что нет.
– Знаю я эту базу, у нас половина лаборатории ездит туда играть.
– А ты ездил?
– Один раз, ради любопытства. Только я не играл, а так сидел, с книжкой. Природа, свежий воздух, деревья кругом, птички поют - красота! И шашлыки там знатные. У них повар отличный, Саша, наши ребята туда с женами ездят, потому что жены тоже хотят Сашиных шашлыков поесть.
– И когда же это ты туда ездил?
– Настя подозрительно прищурилась.
– Судя по тому, что птички пели, это было летом, да? И почему я об этом слышу в первый раз?
– Аська, не пытайся устроить семейную сцену, тебе это не идет. Ты вспомни, сколько раз я звонил тебе из Жуковского по пятницам и спрашивал, какие у нас планы на выходные, а ты мне говорила, что будешь работать. Я же не устраивал тебе скандал, правда? Я мирно соглашался с тем, что ты работаешь в выходные дни. И в один из таких выходных я поехал со своей лабораторией на пейнтбол. Это было прошлым летом, если тебе интересно. И не знаешь ты об этом только потому, что, когда я приехал домой, ты меня не спросила, как я провел выходные. Вероятно, тебе было не до меня, у тебя там опять кого-то убили и кого-то надо было срочно ловить. Ты не спросила - я не ответил.
– Леш, не сердись…
– Я не сержусь, я просто рассказываю, как дело было. Так зачем тебе эта база?
– А давай поедем туда в воскресенье, а? Я тоже хочу вкусных шашлыков.
– Ладно, - невозмутимо согласился Леша, сделав последний глоток кофе, - поедем. Только объясни мне зачем. Про шашлыки я уже слышал. Так зачем?
– Надо одного человека отловить и попробовать с ним побеседовать.
– Так. Начинается. Ты же в отпуске! Или Коротков все-таки пролез к тебе, минуя мой заслон?
– Леш, это не по работе, это для диссертации. Он - отец девочки, которую убили три года назад.
– А в Москве с ним поговорить никак нельзя?
– Не получается. Он много работает, приходит поздно и очень усталый. А по воскресеньям
– Хорошо, поедем.
Он встал и отправился в комнату одеваться. Через пятнадцать минут Настя закрыла за ним дверь и горестно вздохнула. Какой-то Лешка сегодня недовольный, злой, нет его обычной шутливости и легкости. Хотя каким еще может быть мужчина, которого с утра накормили непропеченными оладьями неизвестно какого вкуса… Был бы на его месте другой, не такой терпеливый и покладистый, так уже убил бы.
Настя уныло посмотрела на часы. Пять минут восьмого. В компьютер лезть глупо, раньше десяти утра Лесников материалы не пришлет. Звонить Короткову в такое время неприлично. Нет, он, конечно, уже проснулся, как раз минут пять назад, но звонить домой в такую рань, чтобы сказать, что готова помочь, это уж совсем как-то… Можно подумать, она ему такую радостную весть сообщит, что он готов ее выслушать, хоть ночью разбуди! Нет, со звонком Короткову тоже придется подождать. Материалы, которые сегодня она должна везти научному руководителю, давно уже поправлены, распечатаны и лежат в аккуратной папочке. Ну какая же бессмысленная глупость вставать так рано! Позавтракать, что ли?
Она достала из шкафа припрятанную тарелку со сгоревшими оладьями, с сомнением и даже опаской ост мотрела кусочки жареного теста, взяла один, надкусила. Господи, и как бедный Лешик это ел? Нет, вообще-то ничего, вкус и вправду вполне пристойный но консистенция явно никуда не годится. Она с отвращением посмотрела на плоды своих трудов и решила, что нечестно было бы заставлять Лешку мучиться, а самой поедать какую-нибудь вкуснятину. Долой мысли о гренках и омлете, будем до конца нести свой крест. Заварив себе зеленого чаю, Настя мужественно сжевала оладьи и решила оставшееся до начала рабочего дня время посвятить кулинарным упражнениям. Достала кефир, муку, яйца, сахар, соду, уксус, чистую мисочку и со словами: «Ну, благословясь!» - принялась за дело.
В этот раз получилось значительно лучше. Настя учла рекомендации мужа о том, что огонь должен быть меньше, а время приготовления больше. Ни одна партия не сгорела, тарелка наполнялась золотистыми пышными оладушками и она с тоской думала о том, что вот как же здорово все выходит, а есть это некому, а когда они остынут, все уже будет совсем не так…
В половине девятого зазвонил телефон.
– Не разбудил?
– послышался угрюмый голос Короткова.
– Ты что, я как верная жена встала в шесть утра, вместе с Лешкой, - радостно отрапортовала Настя.
– Слышь, подруга, ты как хочешь, а мы сейчас к тебе завалимся. И не смей мне врать, что ты куда-то уходишь. Жди, через десять минут будем.
– Да пожалуйста, ради бога, - растерянно протянула Настя.
– А сколько вас?
– Двое. Я и маленький Заточный.
– Максим?
– удивилась она.
А он- то тут каким боком? И почему Юрка с утра пораньше не на работу едет, а с Максимом общается?
– Ну, может, у твоего Ивана Алексеевича еще сыновья есть, не знаю. Все, мы едем. Ты там чайничек поставь, а то мы с ног валимся.