Воющие псы одиночества
Шрифт:
Настя заметалась по кухне, соображая, как бы упаковать оладьи, чтобы они сохранили тепло. Вот и удача! Нашлось кого угостить вкусными оладушками! Накрыла тарелку сверху миской, завернула в три полотенца, немного подумала и отнесла в комнату, где засунула «это» в диван, между одеялами и подушками. Диван, правда, такого святотатства не одобрил и закрываться не хотел, но Насте удалось его уговорить.
Они появились ровно через десять минут, Юра Коротков с измученным лицом и мешками под глазами и Максим Заточный, сияющий яркой голубизной глаз, свежестью и энергией. Вот что значит возраст! Юрка
– Юр, а откуда ты знаешь, что мне не нужно никуда уходить?
– А что, нужно?
– откликнулся он с набитым ртом.
– Нет, не нужно, но мне интересно, откуда ты-то об этом знаешь?
– Чистяков сказал. Мы тут неподалеку на трупе работали, а он мимо проезжал, нас увидел, остановился. Мы с половины пятого на месте происшествия, не спамши не жрамши, уже в полуобмороке, ну, я и спросил твоего благоверного, будешь ли ты дома где-то через часок и можем ли мы заехать дух перевести? Там еще работы непочатый край, передохнем малость, в себя придем - и назад.
С половины пятого. А ей приснилась милицейская сирена, и было это в 4.38. Так, может, не приснилась?
– Вы что, с сиреной ехали?
– Да нет, с чего ты взяла?
– удивился Коротков.
– Зачем сирена в такое время? Машин и так нет, дороги пустые. И вообще, я из дома ехал, меня из теплой постели выдернули, а на моем «Форде» сирены нет. Там, конечно, из округа понаехали, кто на своей машине, кто на служебной, но они же нормальные люди, сирену среди ночи включать не стали бы.
Значит, все-таки приснилось. Как странно…
– А что за убийство?
– осторожно поинтересовалась она.
– Почему ты выезжал? И почему Максим? Он же в другом округе работает.
– Отстань, - сердито проговорил Юра.
– Ты же не хочешь, чтобы к тебе приставали во время отпуска, вот и не задавай вопросов.
– Ну ладно, Юр, - примирительно сказала Настя, - не дуйся. Рассказывай. Может, и я на что сгожусь.
– Погоди, доем.
Но доедать почти ничего не пришлось. Молодой старлей Заточный на разговоры не отвлекался и ел быстрее. Горка пышных оладушек растаяла так быстро, что Настя даже засомневалась, а была ли она вообще. Может, она приснилась ей, как и милицейская сирена?
Минут через пятнадцать, после третьей чашки чаю, гости расслабились и даже слегка порозовели.
– Теть Насть, у вас тапочек не найдется?
– почему-то виновато спросил Максим.
Настя бросила взгляд на его ноги - парень сидел в, одних носках, как снял ботинки в прихожей, так и прошел в кухню, а ведь пол-то холодный! Коротков, как свой человек в этом доме, знал, где стоят «гостевые» тапочки, и сразу их надел, а Максим здесь впервые, видно, постеснялся спросить.
– Конечно, сейчас принесу.
– Теть Насть, теть Насть, - передразнил Юра.
– Тебе сколько лет-то? Ты уже старший лейтенант, а все как маленький.
– Да ну вас, Юрий Викторович, - смущенно улыбнулся Максим.
–
– Точно, - подтвердила Настя, появляясь на пороге с тапками в руках, - с девяносто пятого года. Ты тогда еще только готовился поступать в школу милиции, я помню, как тебя отец по Измайловскому парку гонял и заставлял подтягиваться. Совсем пацаном был.
– Вот-вот, - подхватил Коротков, - именно что был. А сейчас взрослый мужик, людей за решетку отправляешь, судьбами распоряжаешься, а все как маленький, теть Насть да теть Насть.
– Ну что ты к парню пристал, - заступилась она за Максима.
– Энергию девать некуда? Лучше рассказывайте, что у вас там за труп.
– Студентка очередная, - мрачно буркнул Юра.
– Уже третья. А может, четвертая или шестая, шут их разберет.
– То есть как? Что значит - третья, четвертая или шестая? Так третья или шестая?
– Ой, мать, я сам голову сломал, ни черта понять не могу. Ты что, правда хочешь вникать?
– Правда, - твердо ответила Настя.
– Ладно, тогда слушай. Первая была месяц назад, этим делом занимались на территории. Екатерина Пенькова из «Керосинки», то есть из Института нефти и газа. Убита при помощи удавки. Где-то с кем-то проводила вечер и часть ночи, домой не вернулась, на рассвете нашли.
– Помню.
– Ну вот, это, значит, случилось в ночь на пятнадцатое марта, с воскресенья на понедельник. Следующий труп случился в ночь со второго на третье апреля, с пятницы на субботу. Некая Наталья Кузина. Тоже студентка и тоже задушена удавкой. Но пока народ прочухивался, пока по сводкам прошло, пока эти сводки прочитали, пока сообразили, что к чему, уж и понедельник настал, и тебя уже не было. Оба дела объединили, на наш отдел повесили, а поскольку, второй труп имел место в округе, где Максим работает, нашего старлея к этому пристегнули. Мы с Сережкой Зарубиным все убийства по городу подняли, думали, может, еще где найдется задушенная студентка или что-то похожее.
– И что?
– нетерпеливо спросила Настя.
– Нашли что-нибудь?
– Да фиг его знает, то ли да, то ли нет. Короче, в конце февраля был еще один труп молодой девчонки, папина дочка, не работала и не училась, тоже с кем-то полночи протусовалась, в общем, все очень похоже, кроме одного: она была задушена руками, а не удавкой. Потом в начале марта был в Северном округе труп молодой женщины - менеджера из дорогого магазина, раньше их продавщицами называли, а теперь, блин, менеджеры по продажам, Красота!
– Она тоже была студенткой?
– недоверчиво уточнила Настя.
– Нет, но задушена руками, как и февральская девчушка. Ты меня не сбивай, у меня и так мозги набекрень съехали. И еще, одна студентка нарисовалась в ночь с тридцать первого марта на первое апреля, и тоже задушена руками. Это сколько получается? Пять?
– Пять, - подтвердила Настя.
– Ну вот. А сегодня шестая. Студентка, удавка, ночь. Все как положено. Три трупа с удавками, три - ручной работы, из шестерых четверо студентки, вот и пойми, сколько преступлений в серии, три, четыре или шесть. Между прочим, одна из студенток училась в том же институте, где и Лилька Стасова учится.