Воющие псы одиночества
Шрифт:
Интересно, в каких ресторанах он обедал, пока еще думал, что денег будет много?
Ровно через десять минут окна закрылись, а еще через пару минут из подъезда вышла юная блондинка. Распорядок соблюдался неукоснительно, и Вера довольно усмехнулась. Еще в те времена, в Москве, когда они с Воркулем были любовниками, она знала это его пристрастие к раз и навсегда установленному графику. Вставать в одно и то же время независимо от дня недели, обедать в одном и том же месте, ежедневно ровно в восемь вечера звонить родителям. Вера над ним тогда подшучивала, а Валерий объяснял ей, что для него очень важно чувство стабильности и незыблемости, которое как раз и достигается одними и теми же действиями, повторяемыми изо дня в день в одно и то
И теперь это его качество сослужило Вере хорошую службу.
Блондинка уверенно шла в сторону ресторана, и Вера быстрым шагом направилась туда же. Необязательно идти следом, можно и обогнать, ведь понятно, куда девушка в конце концов придет. Некоторое время Вера все же шла сзади, придирчиво рассматривая девицу. Молодая, лет двадцать пять, а то и меньше, но уж точно не больше. Славянского типа, однако не из России, Вера слышала, как она говорит, округляя губами звук «л», хотя русским языком владеет свободно. Наверное, полька. Фигура хорошая, ладная, с округлостями во всех положенных местах. Проходя мимо и обгоняя девушку, Вера бросила взгляд на ее волосы: нет, не крашеные, она натуральная блондинка, в таких вопросах глаз у Веры наметанный.
Она решительно вошла в ресторан и заняла тот же столик, что и в прошлый раз. Если Воркуль так любит постоянство в деталях, то и сидит наверняка за одним и тем же столом. И сядет он как обычно лицом к окну и спиной к залу. Он и прежде, много лет назад, садился именно так, была у него такая забавная привычка. Блондинка еще не подошла, и Вера жестом подозвала официанта, чтобы сделать заказ. Она спешила, чтобы ни Воркуль, ни его подруга не смогли услышать ее голос и корявый английский. Бутылка «Перье», суп и салат.
Все происходило, как и ожидалось. Блондинка села за столик рядом с Верой, спиной к окну, и теперь Вера могла спокойно разглядывать ее из-за стекол темных очков. Воркуль явился через несколько минут и сел к Вере спиной. Вот и отлично. Они разговаривали вполголоса, но Вера на слух не жаловалась, тем более - на удачу!
– в ресторане вдруг сломался музыкальный центр, и музыка смолкла. Ей отчетливо слышно было каждое произнесенное ими слово, и она с удовлетворением отмечала, как уходят из ее души сомнения, как тает предательское «почти», которое чуть не сбило ее с толку сегодня утром, как растет, поднимает голову и скалит зубы проснувшаяся ненависть. Он уверял, что продолжает любить ее, назначал ей встречи в небольших городках между Страсбургом и Баден-Баденом, снимал номера в гостиницах, укладывал ее в постель, смотрел в глаза и говорил слова, а сам все это время жил с молоденькой полькой и тратил на нее те деньги, которые воровал у Веры. Наверное, и на Юг Франции, на дорогой курорт, он ездил вместе с ней, купался в море, валялся на песке, ходил на яхте. Украденных у Веры денег было в тот момент более чем достаточно. Когда он обмолвился, что должен съездить на несколько дней в Ниццу по делам, Вера сказала, что хочет поехать с ним, но Воркуль отговорился, дескать, у него там встречи, переговоры, он будет занят и, возможно, не останется на одном месте, а вынужден будет съездить еще в пару мест. Короче говоря, не взял он с собой Веру, а эту сучку взял. И не было у него там никаких дел.
Блондинка потянулась к Валерию, он наклонился к ней, и они нежно поцеловались. Сквозь стекла очков глаза Веры буквально впились в парочку. Точно так же когда-то и она целовалась с Валерием в ресторанах, барах, в клубах и на вечеринках. И точно таким же было движение, которым он поворачивал голову перед поцелуем. И точно так же он клал руку на плечо Вере, как сейчас положил ее на плечо блондинки. Ничего не меняется. Приверженец собственных привычек. Хранитель традиций.
Вера опустила глаза и неторопливо доела салат. Сделала последний глоток из стакана с водой. Помахала рукой официанту и сделала в воздухе движение кистью, как будто что-то писала. Тот понял, что она просит счет, и кивнул издалека.
Вор. Ее не обманули в тот раз, когда открыли глаза на его махинации.
Она сначала долго не верила, потом съездила в Страсбург и убедилась.
Дошла до паркинга, вывела машину, потом передумала сразу уезжать и подъехала поближе к дому Валерия. Поставила машину в переулке, так, чтобы возвращающийся из ресторана Воркуль ее не увидел, а ей, в свою очередь, были видны и окна его квартиры, и подъезд. Вера не была уверена, что Валерий зайдет после обеда домой, скорее всего, блондинка вернется одна, а он побежит по делам, ему же надо крутиться, бизнес делать. Но если он все-таки придет вместе с девушкой, то, может статься, Вера получит дополнительный допинг, который позволит ей ненавидеть Воркуля и не верить ему куда дольше, нежели две-три недели.
Она ждала не напрасно. Минут через двадцать они появились. Зашли в подъезд. Но окна не открылись ни через пять минут, ни через десять, ни через полчаса. Это могло означать только одно, и Вера отлично знала, что именно. Он никогда не занимался любовью при открытых окнах.
Это тоже было привычкой, которая с годами не изменилась. Ну что ж, тем лучше. И тем легче.
На обратном пути, уже въехав в Баден-Баден, Вера вытащила мобильник и набрала номер Георгия.
– Если ты в настроении, можем сходить сегодня куда-нибудь, - ласково сказала она.
– Давай, - радостно согласился тот.
– Когда?
– А когда ты заканчиваешь работу сегодня?
– У меня сегодня выходной, могу прийти к тебе хоть прямо сейчас.
– Нет, прямо сейчас не надо. Давай через час.
– А почему не сейчас?
– Я занята. Через час, детка.
Прямо сейчас! Она будет дома уже через пять минут, но совершенно ни к чему Георгию видеть ее в парике и так странно одетой. Конечно, для него это не будет новостью, он караулил иногда Веру возле дома и видел, в каком виде она выходила из машины, но каждый раз это сопровождалось ненужными вопросами и дурацкими подозрениями. Обычно из Страсбурга она возвращалась в приподнятом настроении, но то была приподнятость не радости, а кипящей, клокочущей злобы. Только злоба давала Вере силы, и только ненависть эти силы подпитывала. После таких поездок ей не нужен был Георгий с его притворными ласками и плохо скрываемым ожиданием очередной подачки, и он чувствовал это, и сердился, и ревновал, думая, что она ездила на свидание к другому любовнику.
Но сегодня Вера была настроена вполне благодушно. Она ездила в Страсбург не за очередной порцией ненависти, а за противоядием, позволяющим ей не поддаваться Воркулю. Она получила то, что хотела, и почему бы теперь не доставить мальчику парочку часов удовольствия? Ей это ничего не будет стоить, ну, подумаешь, заплатить за ужин в дорогом ресторане и дать ему пару сотен, чтобы поиграл в казино, а человеку приятно. Не надо отталкивать Георгия, он еще пригодится.
– У тебя есть машина?
– спросила Аля, когда Назар позвонил.
– Нет. А что, нужна?
– Нужна.
– А твоя где? Сломалась?
– Моя в порядке. Но нужна другая. Сможешь организовать?
– Само собой. Только ты объясни, что происходит.
Аля оглянулась на дверь своей комнаты - закрыта.
Но все равно не нужно обсуждать это по телефону, мало ли что, а вдруг Динка стоит в коридоре и подслушивает.
– Наджар, я обещаю, я все объясню, когда мы увидимся. Ты только скажи, сможешь ли достать машину.