Воющие псы одиночества
Шрифт:
– Я уже сказал - смогу. Тебе любая подойдет или какая-то конкретная нужна?
– Совершенно любая.
Они договорились встретиться в одиннадцать вечера у Назара дома.
Аля сказала, что принесет с собой что-нибудь вкусное, и, готовя ужин на всю семью, ловила себя на странном чувстве: вот они, сбывающиеся мечты из далекой юности. Когда она простаивала у окна и ждала, что Назар объявится, она представляла себе, как они живут вместе, и как она ждет его с работы, и как готовит ему еду. Что же приготовить сегодня, такое, чтобы доставить ему удовольствие? Аля остановила выбор на осетрине, запеченной по ее собственному рецепту, который она освоила еще
Андрей после работы такой измученный, что ест все без разбора и не вникает. Але показалось, что он даже не заметил, какое блюдо ему подали. Поел, запил двумя чашками крепкого кофе - хотел еще поработать с бумагами - и ушел к себе. Ярослав вернулся с тренировки веселый и голодный, как дикий волчонок, в две секунды смолотил две порции вкуснейшей, тающей во рту рыбы с обильным гарниром, зашвырнул в ванную мокрую от пота форму и скрылся в своей комнате. А вот Дина заметила. Несмотря на то, что всю вторую половину дня, впрочем, как и первую, она просидела дома, племянница не вышла ужинать ни с отцом, ни с братом. Она предпочитала есть одна.
– Опять осетрина?
Она взглянула на Алю строго и осуждающе.
– Что значит - опять? Два месяца прошло. Я её делала в феврале, на день рождения Славика, а сейчас апрель.
– Да хоть декабрь! Сколько раз я говорила: незачем покупать такие дорогие продукты. Незачем тратить деньги на всякую ерунду! Куда, интересно, ты девала своего молодого хахаля?
Вот так вопрос! И главное - в прямой связи с осетриной. Неужели и впрямь у девочки мозги съехали?
– Почему ты решила, что я его куда-то девала?
– с любопытством спросила Аля, забыв, что обычно на слова племянницы о молодом любовнике отвечала полным отрицанием, мол, нет его у меня и вообще это не твое дело.
– Потому что для него ты никогда не готовила. А осетрину ты приготовила для своего очередного мужика. Он, наверное, еще моложе и совсем нищий, да? Тебе не стыдно? Мало того, что ты нас разоряешь, покупая дорогие продукты, ты еще и его прикармливаешь за наш счет.
Значит, все-таки подслушивала. Ай да Динка! Хорошо, что Аля проявила осторожность и не стала объяснять Назару по телефону, зачем ей другая машина.
– Если тебе так будет спокойнее, могу тебя заверить, что продукты сегодня я покупала на свои деньги. Я наконец получила гонорар за перевод, который делала еще в прошлом году, и в честь этого события решила накормить вас праздничным ужином. Тебе понятно?
– Более или менее, - буркнула Дина, которая, несмотря на пафосные высказывания, все-таки эту самую осетрину ела, причем с явным удовольствием.
Сказанное было почти правдой. В прошлом году в Москве проходил фестиваль индийских фильмов, и Элеонору Лозинцеву пригласили синхронить просмотры. Голос у нее был приятным, дикция - четкой, и ее знание хинди использовали уже много лет, еще с тех времен, когда индийские фильмы покупались для проката в кинотеатрах, только тогда она не синхронила, а писала перевод, по которому потом профессиональные актеры записывали дубляж. Нельзя сказать, что приработок этот был частым, большинство индийских фильмов снималось не на хинди, а на английском, но случалось, что Алины знания оказывались востребованными. Гонорар она действительно получила с некоторым опозданием, но все равно это произошло еще в прошлом году.
–
– Куда?
Вопрос был традиционным, и не менее традиционным оказался ответ.
– Это не твое, дело.
Аля с трудом удержалась, чтобы не ляпнуть что-нибудь вроде: «Я же не спрашиваю, куда ты уходишь по ночам». После той ночной встречи на улице Дина упорно делала вид, что ничего не произошло, а Аля точно так же упорно к этому не возвращалась. К чему разговоры, в которых каждое слово - ложь? Лучше все узнать самой,
– К новому любовнику?
– К старому, - усмехнулась Аля.
И мысленно добавила: «Ты, деточка, даже не представляешь себе, до какой степени старому. Во всех смыслах. Возобновить любовные отношения спустя без малого сорок лет - это, знаешь ли, мало кому удается».
– Послушай, ну сколько можно?
– зло заговорила Дина.
– Что ты нашла в этом уроде? Мало того, что он моложе тебя, так он еще и тупой, как пробка, у него это на роже написано. Неужели тебе не стыдно спать с таким ничтожеством?
– Это не твое дело, - устало ответила Аля.
– Ешь, пожалуйста, мне нужно еще посуду вымыть и в кухне убраться.
Первое время она еще пыталась объяснить Дине, что та ошибается, что нет у нее никакого молодого любовника, но девушка так уперлась в своем убеждений, что Аля махнула рукой и решила отговариваться коротким и ничего не отрицающим, но и не подтверждающим: «Это не твое дело».
Так было проще. В конце концов, она сама виновата, дала Дине повод. В тот самый день, когда случайно столкнулась с ней у подъезда собственного дома, откуда выходила вместе с Петром. Дина даже не взяла на себя труд придумать правдоподобное объяснение тому факту, что оказалась возле дома, в котором находится квартира тетки. Делать ей там было совершенно нечего. Но она тем не менее там оказалась. И увидела Петра, который и в самом деле был значительно моложе Али. Аля, будучи дамой воспитанной, представила их друг другу, не вдаваясь ни в какие объяснения по поводу личности своего спутника, и предложила Дине ехать домой.
Все трое сели в машину, возле метро Петр вышел, а Аля с племянницей поехали дальше. Вот тогда Дина и завела впервые разговор о теткином молодом любовнике. Аля не понимала, что отвечать. Рассказать все как есть? Или солгать? Никакой лжи заготовлено не было, она отчего-то ужасно растерялась, столкнувшись с Диной, да еще и Петр, идиот, добавил масла в огонь, ведя в те несколько минут, что они ехали до метро, свои разговоры с Алей. Дескать, подумай хорошенько над тем, что я тебе сказал, да как бы тебе потом жалеть не пришлось, да он, мол, надеется, что у них еще все будет хорошо, и зря она отказывается от его предложения. Ну какую ложь тут на ходу придумаешь, чтобы эти его слова в нее вписывались, да еще чтобы складно вышло?
И Аля промолчала. Ничего Дине объяснять не стала. А молчание, как известно, знак согласия…
Закончив все дела на кухне, Аля переоделась, поставила в сумку с твердым днищем прямоугольный контейнер с рыбой и поехала к Назару.
– Машина есть?
– спросила Элеонора Николаевна, едва переступив порог его квартиры.
– Ну я же обещал, - пожал плечами Назар Захарович.
– А ты еду принесла?
– Я же обещала, - улыбнулась она в ответ.
– Только я твоих вкусов совсем не знаю. Помню, что макароны с колбасой ты любишь, а то, что я принесла, ты, может быть, и не ешь.