Воздаяние Судьбы
Шрифт:
Витязь молодой устало опустился на траву, скинул соболью шапку, провёл ладонью по вспотевшему лицу. Сегодня что-то жарко — солнце так и печёт с неба — так что рассудок как будто мутится, и чувства в неистовство приводит.
Рогдай в душевном изнеможении расстёгивает ворот, водой из фляги мочит лоб. Глаза его невольно блуждают по берегу реки, по дальней роще, по тонкой линии тропы и взглядом задевают мирно пасущегося жеребца. От этого мысли отчего-то перескочили, и подумалось Рогдаю отстранённо: а почему же жеребец? Откуда жеребец? Разве у него была не караковая кобыла? Но это странное, ничем не объяснимое видение снова затонуло в глубинах памяти, что тяжкой, медленной волною то накатывала на
Он вспомнил: как ехал по склону заросшей дремучим лесом горы, как крался за деревьями, глядя на двоих, которые ограбили и бросили его. Это проклятый Еруслан со своим проклятым колдуном!
Рогдай снова застонал, как от тяжёлой боли, но воспоминания продолжали всплывать.
Да, тогда он понял, что враг его неуязвим, пока с ним рядом этот проклятый чернокнижник. Надо как-то разлучить их. И Рогдай (или кто другой?..), кипятясь от злости, придумывал и отвергал планы разлучения этой нечистой пары. Но, тут произошло нечто удивительное, как будто кто-то откликнулся на неистовую мольбу Рогдая. Кто-то? О, да — Некто!
Рогдай с улыбкой посмотрел на перстень, украшающий его средний палец. Как чудесно, у него теперь есть покровитель! Да, это он тогда надоумил Еруслана покинуть своего охранителя — вот дуралей! Шалея от восторга, Рогдай (нет, это точно был Рогдай?) тогда слушал из-за кустов, как Еруслан отказывается от помощи колдуна. Слышно было плохо — немного далеко, но потом холоп поднялся, сел на своего коня и ускакал, а колдун остался! Вот тут не мешкая Рогдай (да что же так в виске стучит?!) кинулся следом за соперником, а тот уже вовсю нахлыстывал к мосточку. Знал, подлый, где искать Радмилу, а с нею царство Лазаря (упокойся его душа!)!
Тут Рогдай смело ринулся вдогонку, да вот незадача — отчего-то унесло его куда-то в сторону от Еруслана. Потерял он своего врага! И с тех пор рыщет по обоим берегам Днепра, шарит по лесам. А нынче пришла ему в голову страшная мысль: а ведь волшебником, похитившим Радмилу был как раз тот гадкий колдун, который ехал с Ерусланом! Они точно сговорились! Да, это сговор, чтобы не допустить Рогдая на царствование! Они тогда ведь как думали: что он поедет обратно в столицу и станет утверждать, что он и есть пропавший царский сын. Нет, погодите, ведь пропала-то царевна! Ай, шут с ним, неважно, кто пропал. Важно избавиться от претендентов на трон. А тут ещё этот язычник Ратмир! Раньше Рогдай думал, что он просто потешиться заехал на царский пир и что на самом деле ему не нужно царство. Но потом смотрит: а степной стервятник то тут, то там возникнет. А потом со всей своей подлой кочевничьей душой примазался к Рогдаю и давай ему в уши дуть, что он-де бескорыстно хочет помочь ему победить врага и что он мечтает видеть витязя на троне царском. Тогда они через этого степного князя заключат мир и будут мирно что-то там то да сё!
Витязь со злобой ударил кулаком в землю. Да, он был прост! А полагал себя искушённым в тонкостях интриг и междоусобиц! Эх, бурсак, учись у великих мастеров!
Он в тоске огляделся снова. Куда же подевался Еруслан? Ведь вчера только это было.
Ехал он по полю, искал своего врага. И чудилось ему, что вот как только обогнёт он эту рощу, как только минует тот овражек, так тут и встретит Еруслана. Тогда они сойдутся в битве, и мы ещё посмотрим, чьё оружие возьмёт! Не помнит Рогдай, откуда взялась на нём эта бранная одежда — прекрасный шлем, нагрудник, латы, кольчуга, перчатки и славный меч. Потом лишь догадался, что это подарок молчаливый его покровителя — волшебного перстня исполнения желаний. Разве не хотел он выглядеть, как богатырь, разве не мечтал блеснуть перед Радмилой, разве не желал, чтобы для его поистине царской красоты была
Ну да, он искал Еруслана. Много раз обманывали глаза Рогдая, много раз бросался он с мечом на мирно едущего путника, а то и на пень корявый, когда в сумерках ему казалось, что слышит он голос ненавистного врага. И вот вчера он не поверил своим глазам, когда утром увидел его едущим на знакомом кауром жеребце. Сам Рогдай тогда едва проснулся — всю ночь ворочался под навесом и рисовал себе в мечтах, как он своими руками свернёт Ерусланову кудрявую башку! Как локончики эти золотые поотрезает своим ножом в то время, как противник будет слёзно молить о пощаде и обещать, что впредь не взглянет на Радмилу! Вот так всю ночь лежал и предавался сладкой мести, а утром едва продрал глаза, как видит: скачет Еруслан по берегу — жив и невредим.
Вскочил тогда Рогдай в досаде, хватает верхнюю рубаху, ищет подстёжку, шарит шлем. В момент оделся, седлал коня и рванулся следом. Видел он соперника, как тот спустился на коне в низинку, что окаймляла быстрый ручей, текущий в Днепр, потом выбрался и поскакал далее. Был виден он на фоне светлого восхода. И вот прямо в чистом поле враг испарился с глаз! Вот так: был и нету!
Как тут не обозлиться? Ну явно же колдовство! Вот теперь Рогдай сидит на бережку и ждёт: не появится ли Еруслан опять? Хотя, едва ли. Нет, проморгал Рогдай врага! Не надо было раздеваться, не надо было расседлывать коня! Нет, всё время нужно быть настороже, а лучше подождать врага в засаде!
Рогдай вскочил с места и заозирался: ну, как враг выйдет, а он опять сидит!
Чувствуя себя безумцем от своей нелепой надежды (Еруслан уж, поди, сотую версту отмахал отсюда!), Рогдай прячется с конём в кустах и, сам себя кляня за глупость, ждёт, затаив дыхание. Ну, сколько так ты простоишь, Рогдай? Час, два, до вечера, неделю? Чем больше будешь тут торчать в кустах, тем дальше ускачет проклятый Еруслан.
Так, сам себя загнавши в злость, Рогдай спустя минуту выезжает из кустов. И тут случилось нечто удивительное.
Перед глазами витязя далёко простиралось широкое зелёное поле — ни человека, ни зверя, ни птицы. По краям оно окаймлялось синим лесом, да сверху наливался синевой шатёр небес. И тут прямо над травой, саженях в десяти, задрожал воздух — так бывает, когда горячие испарения земли размывают очертания предметов. Но, тут было что-то иное.
Воздух заколебался ещё больше, потом словно кто-то раздёрнул занавес, и в дыру явилось дикое и странное видение! Чужое поле, чужие небеса — всё, всё иное! Низко висят мутные, синие тучи, как будто небо воспалилось от бесплодия! Сухая, мёртвая земля и размытые очертания далёких гор. Было там ещё что-то, да Рогдаю было не до него, потому что из этого видения шагнул каурый конь со всадником на спине. И в тот же миг в этом сумрачном герое признал Рогдай врага! Но, в первый миг опешил: что за колдовство? Неужели подлый чернокнижник скрыл своего любимца от него? Вот где коварство! Он думал, что Рогдай ускачет, а тот не оплошал — он терпеливо ждал!
Ликуя от своей удачи, Рогдай рванул коня навстречу ненавистному врагу — как говорил ему его счастливый талисман, как учил его перстень исполнения желаний — бей врага, пока тот не приобрёл себе меча!
Опомнясь от своей задумчивости, едва покинув жуткую равнину, ещё помня битву с головой, Еруслан поднял глаза и видит: летит на него всадник с мечом наголо. Кому он снова помешал?
Рука схватилась за копьё, но тут же бросила его в сторону — у него есть меч! Меч-кладенец, подаренный огромной головою!