Воздух, которым мы дышим
Шрифт:
— Значит нас теперь двое.
Он улыбается мне, затем глотает, и я, словно в трансе, наблюдаю за его кадыком, который медленно движется вверх-вниз. Это невероятно, я только что неподобающе повела себя, а теперь, несколько секунд спустя, стою здесь и жажду провести языком по его шее. Это неправильно. Абсолютно, совершенно неправильно! У этого мужчины есть другие проблемы, с которыми ему приходится в данный момент справляться. Я — проблема, которую он не должен иметь. И он — проблема, определенно, не нужная мне.
— Эти штаны, — говорит он, улыбаясь уголком рта, — самое прекрасное, что мне посчастливилось лицезреть
Это не чувствуется ни капельки неудобно, а скорее вызывает покалывание во всем теле. И это именно то, чего я не могу допустить.
— Пока это относится только к штанам, мы поладим, — отвечаю я и поспешно покидаю сарай. Шорты могут сто пятьдесят раз нравится ему. То, что внутри — навсегда завязало с мужчинами. Я наслаждаюсь их видом, иногда у меня возникает желание пофлиртовать, но дальше этого я ничего не позволяю. Слишком глубоки раны, нанесенные Марком.
***
Большую часть дня Джордж и Лиам работали над старым трактором, в то время как я наблюдала за ними с крыльца, изредка дополняя свою новую статью или читая любовный роман, из-за которого я то и дело бросала любопытные взгляды на Лиама, сравнивая его с героем книги.
Честно говоря, я вполне могу представить Лиама таким же, как многие вымышленные персонажи: смелым, любящим, интересным, героическим, и, прежде всего, романтичным мужчиной. Но исходя из моего опыта, я знаю, что в действительности большинство мужчин не имеют ничего общего с тем, о чем мы, женщины, читаем в книгах. И именно поэтому у меня сосет под ложечкой, когда ловлю себя на том, что снова наблюдаю за ним, теряясь в его суровой, привлекательной внешности и в той тайне, что его окружает.
Когда становится уже не так жарко, я решаю немного проехаться с Беллой по соседним полям. Раньше они были частью этого ранчо, но теперь принадлежат ферме соседа, который их не использует. Но у нас хорошие отношения, потому что мы оба живем в уединении. Мы не друзья, для этого мы слишком редко видимся, и Джек никогда не рассказывает о себе или о своем прошлом. А также не выспрашивает меня о моем. Но в этом и нет необходимости, потому что я знаю его прошлое. Вероятно, во всей округе не найдется никого, кто бы не знал его и его группу. Помимо Джорджа и Энджел, он один из немногих людей, кто в принципе разговаривает со мной.
Я веду Беллу через загон к задним воротам и оттуда в открытое поле. Только тогда вскакиваю в седло и «пришпориваю» кобылу, крепко прижимая свои бедра к ее телу и наклонившись торсом вперед. И я наслаждаюсь ее первобытной силой подо мной, которая сокращает ее мышцы и заставляет мчаться по сухой траве. После такого жаркого дня солнце, кажется, желает погрузить горы в огненное зарево.
Я наклоняюсь еще ниже, чувствую жар, который излучает Белла, и глубоко вдыхаю в легкие ее пряный запах сена и лошадиного пота. Странно, но до того, как приехала сюда, я сидела, самое большее, на спине деревянной лошади, пока Джек не убедил меня попробовать прокатиться на Белле. Теперь я больше не хочу жить без этого чувства свободы. Хотя, вероятно, я далеко не самый лучший наездник. Но при всем при этом Белла — это терпение во плоти. Я подразниваю ее шею и немного приподнимаюсь. Позади слышу глухой стук копыт по сухой земле.
— Ты все-таки отыскал свою футболку, — саркастически говорю я, замечая, что сейчас он-таки оделся, и зыркаю, когда он осаживает Камиллу рядом с Беллой и мной.
— Да, лежала в моем шкафу. Ты, значит, действительно не выбросила мои вещи? — спрашивает он, с любопытством глядя на меня, но по его усмешке я понимаю, что он понял мой намек.
— Как ты можешь видеть. — Я кривлюсь, но в тоже время и рада, что за все это время так и не посмела вторгнуться в его или Роуз личную сферу.
— Хорошо, что у тебя не дошли до этого руки. Куда мы едем?
Я смотрю на него с удивлением.
— Мы? — изумленно спрашиваю я. — Разве ты не собирался чинить трактор?
— Я уже. Итак? Я только что понял, что все еще способен оседлать лошадь, могу ехать на ней, почему бы нам не воспользоваться этой возможностью и лучше узнать друг друга? Кроме того, я не могу позволить кому-то, кто выглядит так чертовски горячо, быть в одиночестве так далеко за пределами ранчо.
Я сглатываю и упрямо смотрю вперед. Лучше узнать друг друга? Чертовски горячо выгляжу? Я абсолютно не готова ближе знакомиться с каким бы то ни было мужчиной. Не после того, что испытала с последним. Даже мысль об этом кажется ужасающей. И в то же время, когда я чувствую взгляд Лиама на себе, в груди колотит, а волосы на руках поднимаются дыбом.
— Независимо от того, в каком направлении я поеду, я останусь здесь одна на многие мили. Так что тебе не о чем беспокоиться. Единственная опасность для меня сейчас — это ты.
Лиам громко смеется, и я с удивлением смотрю на него, затем он замолкает, и его взгляд на мгновение останавливается на моем лице. Подо мной тихо фыркает Белла.
— Мы собираемся жить под одной крышей какое-то время, и за это я очень тебе благодарен, но я бы почувствовал себя лучше, если бы ты чувствовала себя нормально в моем обществе. Я не хочу, чтобы из-за меня ты испытывала неуверенность или думала, что должна меня опасаться.
— Спасибо, — отвечаю я.
Не акцентируя внимание на том, что пара слов и несколько проведенных вместе минут не могут заставить меня чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Я, наверное, всегда буду чувствовать, что опасность дышит в затылок, когда буду один на один с мужчиной. Но также знаю, что мне нужно снова учиться доверять. И что я не могу просто бросить на произвол судьбы человека, который прошел через то, через что прошел Лиам. Черт бы побрал женский синдром милосердия. Он уже однажды толкнул меня в объятия Марка.
— Как ты смотришь на то, если я познакомлю тебя с дядюшкой Беном? — предлагает Лиам как раз тогда, когда я собираюсь позволить вернуться воспоминаниям, которым всегда удается швырнуть меня в ту глубокую грязную дыру, что символизирует мой брак с Марком.
— Дядюшка Бен? — удивленно спрашиваю я.
Лиам усмехается и кажется, при этом настолько беззаботным, что я почти верю, что плен не оставил никаких следов. Его сила вызывает восхищение. Он гораздо сильнее меня. Но потом вспоминаю мучающие его ночные кошмары. И это ненамного лучше, чем страх, который сопровождает меня, когда мне приходится закупаться в городе. Или когда я вдруг чувствую, что Марк где-то рядом. Наблюдает за мной.