Воздушные рабочие войны
Шрифт:
Работа спорилась и полторы тонны груза перекочевали из грузового отсека на площадку буквально в несколько минут. Волкова едва успела застелить пол заранее заготовленным брезентом, как в вертолет стали заносить носилки с ранеными. Кое-как перебинтованными, кто-то был без сознания, кто-то не переставая стонал, один паренек с замотанными окровавленными бинтами ногами густо матерился. Пока один из пожилых партизан не сказал:
— Васька, хорош лаяться, тут девушка.
— Простите, — выдавил из себя парень, не поворачивая головы, — больно очень. Так легче.
— Тогда ругайся, — разрешила Волкова. Но парень разрешение проигнорировал, лишь заскрипев зубами. Наконец, погрузка была закончена. — Коля, — Волкова посмотрела на Николая, — давай
Литвинов кивнул:
— Понял, — и нырнул в люк на полу, позиция пулеметчика на этом вертолете была в гондоле под самым брюхом. А Лена уже поднималась к себе в кабину. Протиснувшись на место, она подняла руку вверх, показывая Весельской, что можно взлетать и вертолет тут же взмыл вверх.
— Наши все сели, не видела? — озабоченно спросила Ленка, судьба попавшего в луч прожектора не давала ей покоя. Ида молча покачала головой. После известия о смерти отца она как-то замкнулась в себе. Весельская и так-то была не разговорчивая, а тут вообще стало слово не вытянуть, и только Иса Харуев из разведчиков мог вывести ее из этого состояния напряженного молчания. Ну, и еще Стаин. Но ему было не до разговоров, командование таким огромным и сложным механизмом как корпус отнимало все силы и время.
Вертолет снова подлетал к линии соприкосновения. Машину затрясло, и послышался стрекот стреляющего пулемета, Литвинов обнаружил какую-то цель. И буквально в то же мгновение корпус тяжело вздрогнул, потом еще и еще раз.
— Попали, — процедила сквозь зубы Весельская, — Лена, давай в салон, посмотри, что с ранеными. Лена кивнула и стала снова отстегивать ремни. А пулемет Литвинова не умолкал, буквально захлебываясь. Волкова скользнула вниз к раненым. В салоне гулял сквозняк проникая внутрь через три больших пробоины снизу справа.
— Все целы?
— Ваську убили, — прохрипел кто-то. Лена хотела было двинуться на голос, как что-то вдруг ударило ее по ногам, а потом и куда-то в район живота. Она с удивлением посмотрела вниз, штанины на комбинезоне были разорваны и вокруг дыр стали появляться темные пятна. Она попыталась рукой нащупать место попадания в живот, но рука почему-то не слушалась, а потом накатила дурнота и она стала проваливаться куда-то вниз, вниз, вниз. Краем сознания еще успев поймать мысль: «А почему не слышно пулемет?»
[i] Венгеров Владимир Яковлевич, 11 января 1920, Саратов — 15 ноября 1997, Санкт-Петербург. Режиссёр, сценарист, актёр. Заслуженный деятель искусств РСФСР (26.11.1965). Народный артист РСФСР (26.12.1978). Окончил режиссёрский факультет ВГИКа (1943, мастерская Сергея Эйзенштейна). С 1944 года — режиссёр киностудии «Ленфильм», работал в группах Юлия Райзмана и Фридриха Эрмлера. Руководил III Творческим объединением «Ленфильма». В 1954 году поставил приключенческий фильм «Кортик» (по повести А.Н. Рыбакова. Ещё больший успех, во многом обусловленный прежними достижениями, ожидал и следующий фильм режиссёра «Два капитана» (по роману В.А. Каверина). Наиболее значительной работой Венгерова стал фильм «Порожний рейс», поставленный по книге С.П. Антонова.
[ii] Николай Афанасьевич Крючков (24 декабря 1910 [6 января 1911], Москва[1] — 13 апреля 1994, Москва) — советский и российский актёр театра и кино. Герой Социалистического Труда (1980), народный артист СССР (1965), лауреат Сталинской премии I степени (1941). Кавалер двух орденов Ленина (1940, 1980).
XVII
Дождь… Мерзкий мелкий апрельский холодный промозглый дождь… И почему ты зарядил так не вовремя? Почему ты обложил небо низкими серыми тучами именно сегодня? Почему не вчера? И не было бы осклизлого коричневого холмика среди расположившихся в ряд таких же холмиков, только не таких свежих. Хотя нет. Вот эти три тоже свежие. Вчерашние или сегодняшние. Ребят из 122-го ИАП. Не было бы этой неказистой фанерной пирамидки с красной звездой наверху и мутными дорожками дождевых капель, стекающих
А еще Ленка. Ершистая язва Ленка Волкова, несдержанная на язык, едкая и прямая, но при этом надежная, как скала. Тяжелая. Очень. Ее спас раненный паренек партизан, не дав истечь кровью, перетянув раны отмотанными с себя бинтами. И то, принимавший Волкову врач лишь неопределенно покачал головой. Это все ему рассказала Ида. Сашка в это время был совсем в другом месте, готовя совместно с командование ВВС Западного фронта бомбовый удар по немецким аэродромам и окружившим семитысячное партизанское соединение войскам.
Стаин стоял, понурив голову. Ему было страшно поднять взгляд. Увидеть в глазах друзей осуждение и презрение. Ведь это он! Он отдал приказ на вылет! И плевать, что разведка не сообщила о переброске в район операции средств ПВО, он должен был догадаться, предусмотреть, что если на этом участке фронта у «люфтов» нет ночных истребителей, то они обязательно примут другие меры для предотвращения воздушного снабжения партизан! И прожекторы с ЗСУ напрашивались сами собой! Так почему он не подумал об этом?! Занят был?! Это не оправдание! Как?! Как ему теперь смотреть в глаза ребятам?! Колькиной маме?! Как сказать ей, что она осталась совсем одна?! Что вслед за мужем, потеряла и единственного сына?! И Лена! Только бы она осталась жива! Ей же тоже придется рассказать, что ее Кольки больше нет… Почему?! Ну почему вокруг него только смерть и боль?! В том мире, в этом?! Неужели всем тем, кто сейчас стоит рядом с ним суждено погибнуть, как ребятам с Ковчега?!
Горло сдавило. Он попытался вздохнуть поглубже, но не получилось. Из груди вырвался то ли хрип, то ли всхлип. Сашка закусил губу и покачнулся.
— Сашенька, что с тобой?! Ты в порядке?! — тут же цепко уцепилась за рукав гимнастерки Настя, как воробей наклонив голову и пытаясь заглянуть в глаза парню.
— В порядке, — он поднял на нее взгляд и девушка отшатнулась. Глаза парня были совершенно пустые, мертвые глаза. — В порядке, — повторил он, дернув щекой. — Пойду я. Идти надо, — он тяжело развернулся и, высвободив из ее ладони рукав, оскальзываясь на размокшей земле, побрел от могилы.