Возгарка III
Шрифт:
В его руке тоже был клинок, так что сталь ударилась о сталь, и начался бой.
Я перевела взгляд на вражеский корабль. Он приближался, а точнее сближался с нами. Пока мы разбирались с насекомыми, бригантина сильно сократила расстояние. Похоже, в том и состоял их план. Хотя наверняка они не рассчитывали, что понесут такие потери: всего три водомерки осталось.
И одна из них прыгнула.
Оттолкнулась от воды всеми лапками — особенно задними, самыми длинными. Взмыла вверх, заставив мою челюсть отвалиться от удивления. И приземлилась уже на борт.
Пламя вырвалось само собой. Всё моё тело на миг превратилось в источник жара. В голову и грудь насекомого ударил огненный столб, и тварь рухнула уже с почерневшей передней частью. Причём рухнула она прямо на меня.
Пока выбиралась, всадник выскочил из седла, но Рихард быстро его зарубил.
На палубу брызнула коса человеческой крови. Вампир не удержался и скользнул языком по лезвию, но тут заметил, что от моего всплеска занялась парусина фока-триселя. Ну, не повезло передней мачте. Очень не повезло: сперва верхушку снесли, теперь оставшийся снизу парус подожгли.
— Яра, туши! — злобно бросил Рихард и с оскалом повернулся к вражескому судну.
То уже совсем сблизилось. С его борта полетели кошки. Не те, которые с хвостами и ушами, а якоря с четырьмя рогами, типа того, что у нас на шлюпке. К каждому был привязан трос. Эти штуки зацеплялись за борт, а Рихард рубил верёвки, но те очень плохо поддавались. Наверное, заколдованные. По вампиру палили из луков и арбалетов, но он уворачивался. Зато остальным ребятам велел не приближаться и укрыться за рубкой.
Мне он такого не велел, но не позволял стрелам и болтам добраться до меня. Я сосредоточилась на горящей парусине и впитала жар, так что ткань погасла. Только тогда Рихард вздёрнул меня на ноги и отправил к остальным.
Всадник, который сражался с Демиром не погиб, но успел вскочить в седло до того, как началась пальба. Обе уцелевшие водомерки свалили прочь, чтобы их не зацепило.
— Рихард! — вскрикнула я, когда одна из стрел вонзилась вампиру в плечо.
— Сиди! — рука Войко не позволила мне выскочить из укрытия.
Мой опекун тем временем дёрнулся ещё несколько раз и рухнул на палубу, а матросы на вражеском корабле ловко орудовали лебёдками, подтягивая борта друг к другу.
Поняв, что дело плохо, старпом сорвал крышку с бочки и, выставив её перед собой деревянным щитом, отправился вытаскивать Рихарда из-под обстрела. Со мной остались Радек и Демир, а вот дядя Эмил после купания снова куда-то пропал, наверняка спрятался.
Скоро Войко притащил вампира. Тот шипел и скалился, на светлой рубашке и портах было очень хорошо видно расходящиеся пятна крови. Помощник принялся выдирать древка из его мяса. Я прикусила губу и ощутила тошноту. Знаю, меня не должно тошнить от вида крови, но скажите это моему желудку.
А враги уже перебрасывали сходни.
Через миг сапоги чужаков начали глухо ударять
— Надо было в рубке запереться, — процедил сквозь зубы Радек. В руке он сжимал палаш, но я не помню, когда матрос успел за ним сбегать.
Рихарда дядя Войко привалил к стене рубки между собой и мной. Тот уже мог двигаться самостоятельно, хотя выглядел гораздо бледнее обычного и нехорошо косился на венку, бьющуюся на шее Радека. Опасно находиться рядом с раненым вампиром — об этом Рихард меня предупреждал, но видеть звериный голод в его глазах было неприятно. Я только сейчас подумала, что ведь он за последнее время только рыбьей кровью перекусил да ещё немного моей выпил. Она его очень сильно взбодрила, но после ранения…
— Бросьте оружие и выходите с поднятыми руками! — прозвучал чёткий приказ, от которого я вздрогнула. — У нас ваш человек, так что не дурите.
— Пропасть, — плюнул Войко, мельком выглянув на шканцы. — У них Эмил.
Рихард зарычал и поднялся, старпом помог ему удержаться на ногах.
— Мы действительно собираемся сдаться? — недоумённо спросил Демир.
— Ещё как собираемся, — скривился Радек и первым швырнул палаш к ногам победителей, после чего вышел из-за угла со словами: — Только не стреляйте, мы сдаёмся!
Войко с Рихардом тоже вышли, а за ними я. Демиру ничего не оставалось, как последовать за нами и швырнуть свою сталь к остальному оружию, бурча что-то нехорошее на родном языке.
Я с опаской посмотрела на абордажников. Татуировки, шрамы и серьги, платки на головах или шеях, вонючие подмышки, щербатые усмешки и стрёмные украшения с кучей фетишей: бусы, акульи зубы, ракушки. «Хорошо хоть не ушки», — отстранённо подумала я, и только тут до меня дошло, что это пираты. Ну да, форменные пираты, морские разбойники.
И этот их капитан, как там Рихард его назвал? Жучий Гай? Очень ведь пиратская кличка, чего я сразу-то не догадалась? Может потому что никакого особого флага они не поднимали? Вон, как реяли знамёна какой-то страны и торгового флота, так и реют.
Сейчас этот Жучий Гай стоял посреди ватаги головорезов и выгодно отличался от них дорогим кафтаном и треуголкой с пером. Однако я совсем не так представляла себе капитана пиратов. Где деревянная нога? А повязка на глазу? Крюк вместо руки на худой конец? У этого даже попугая на плече не сидело. И выглядел он слишком молодо. Хотя внешность — штука обманчивая, Рихард тоже молодым кажется. И ведёт себя, будто ему совсем не за сотку… Так, не отвлекаемся.
У этого главаря пиратов были песочные волосы, собранные в хвост. Глаза тоже светлые, вроде серые или голубые. С очень жёстким взглядом. Челюсти он тоже сжимал жёстко, будто сомкнувшиеся дуги капкана.
Он подал знак своим людям. Чужие руки наскоро нас обыскали и грубо усадили на колени.
— Ты двигался слишком проворно для человека, — сказал этот Гай, глядя на Рихарда, а его пальцы постучали по навершию сабли в ножнах. — И, несмотря на ранения, не собираешься помирать. Но вампиры днём не ходят. Кто ты?