Возгарка III
Шрифт:
— Эй, мы так не договаривались! — заверещал лазутчик.
— Мы никак не договаривались, — ответил я.
— Я же вам помог! — заявил перебежчик.
— Под принуждением, — я уже поднялся на верхнюю палубу и подошёл к фальшборту.
— Это несправедливо! Я требую честного суда! Пусть вся команда проголосует!
Матросы заинтересованно посмотрели на меня, прекратив работу.
— Чего встали? — рыкнул я на них. — У нас не демократия. Никаких сучьих голосований!
Бекке верещал и выдирался, но я подпустил немного магии к пальцам, так что вырваться или потерять форму у него не
И замахнулся, чтоб швырнуть этого негодника в сторону узкой полоски берега. Не долетит — потопнет. Долетит — расшибётся. Ну, а коли и уцелеет — плевать. Здесь этой паскуды больше не будет, его дальнейшая судьба мне безразлична.
— Рихард, нет! Не надо! — резанул по ушам детский голосок.
Медленно выпустив воздух из лёгких, я посмотрел на девчонку. Та всё ещё щеголяла в потрепанном бостроге, даже косу не распустила.
— Солнце, тебе разве не полагается сейчас отмокать? — полюбопытствовал я. — Гигиена — штука важная. Вернись в каюту.
— Я пробовала воду подогреть, — сообщила девчонка. — Ничего не получилось.
— Ты просто перенапряглась. Денёк отдохнёшь, и всё будет нормально. А теперь будь послушной девочкой и свали с глаз моих!
— Но вы же его убьёте! — она подскочила ближе и повисла на моём локте.
— Да, да, убьёт! — истошно закивал Сёмушка. — Спаси меня, малая, век обязан буду! Честное слово даю! Служить тебе буду верой и правдой!
Я приподнял бровь.
— Надо же, прям клянёшься?
— Ага, ага! — истово закивал пушистый пройдоха.
— Вот видишь? — Ярочка пыталась разжать мои пальцы и выколупать полевика. — Ты сам говорил, что фэйри никогда не обманывают!
— Яра, он врал нам. Не косвенно, как делает всё это фейское отребье. Прямым текстом.
— Когда это? — возмутилась девчонка.
— Когда про своё родненькое полюшко вещал и мешок с ячменём, в котором он якобы к нам попал, — я хорошенько тряхнул паршивца.
— Так я чего? — тут же начал оправдываться этот хмырёк. — Я ничего! Обстоятельства такие! Велели мне говорить так и эдак, если раскроют. Так и пришлось ведь! Череп этот страшный, смерть! Но клятву-то я ни в жизнь не нарушу!
— Скажи-ка, Сёма, — я проигнорировал потуги девчонки, которая так и висла на руке, и поднял тварь до уровня глаз. — А ты случаем ещё кому-нибудь в верности не клялся? Тотншедлю, например? Нет?
— Да какой там клялся! — возмутился зерновой дух. — Меня вообще ни о чём не спрашивали! Застращали просто, глаз этот жуткий сунули и к вам отправили! Ничего я никому не обещал! Знать их не знаю и на добровольное сотрудничество не соглашался!
— Рихард! Ну, пожалуйста! — взмолилась девчонка.
Я точно знал, что пожалею. Но всё же сунул полевика в радостные объятия и сказал:
— Хрен с вами обоими. Яра, теперь это твоя зверушка. Ты за него отвечаешь, поняла? А ты,
Оба истово закивали.
А я со злости замахнулся и запустил мёртвое око далеко-далеко — только звездой на горизонте сверкнуло.
Бесконечная ночь наконец-то подошла к концу. Забрезжил рассвет, и я завалился спать. Надо хоть ненадолго забыться. Как спасаться от преследований Вальдемара буду думать завтра, а сейчас у меня мягкая подушка и тюфяк, который пора бы проветрить, да руки не доходят.
Уже почти провалившись в забытье-небытие, я услышал шаги по палубным доскам, а затем стук рядом с люком.
— Рихард, а мы же совсем забыли про солнце, — раздался шепоток девчонки. — Ведь моя кровь должна и от него защищать. Она же ещё не выветрилась?
— Уходи, я сплю, — сообщил я.
— Не-а, проверка не закончена, так что вылезайте, — тихо, но настойчиво потребовало моё сокровище. — Я всё равно не дам вам уснуть, пока не увижу.
— Что за дети пошли? — прорычал я и лязгнул засовом.
Глаза пиромантки горели нездоровым энтузиазмом.
Надо с этим заканчивать. Эксперименты ей, блин, подавай!
Выбравшись из логова, я посмотрел на задёрнутый оконный проём. Ярочка подошла к окну и велела:
— Встаньте здесь, — её палец указал на пол, куда упадёт прямоугольник света.
— Чтоб драматичнее вспыхнуть, если ничего не выйдет? Нет уж, и прекрати командовать, мелюзга!
Она пожала плечами и немного отдёрнула занавеску.
Я осторожно высунул руку из тени. Солнечный свет окатил мою бледную длань, и ничего не произошло, даже дымочка не пошло.
— Ну, убедилась? — я опустил взгляд на девчонку.
Та резко отдёрнула шторку полностью. Свет ударил по глазам, заставив морщиться и отворачиваться. Проморгавшись, я увидел солнце, выползающее из воды на горизонте. Это было странное, давно забытое ощущение. Впрочем, наверняка я бы отреагировал бурнее, если бы периодически не наслаждался похожими картинами из воспоминаний смертных.
— Здорово, — сухо прокомментировал я. — Видишь? Я не горю. Уже можно лечь спать?
— И вы даже не хотите насладиться этим? — разочаровалась рыжая.
— Насладился, спасибо, — я задвинул шторку, чтобы меня не заметил случайно проходящий мимо матрос. — Теперь я ложусь спать, да и тебе пора. Ты всего-то час поспала и то после обморока. Не мучай организм.
Ярочка уже получила от меня предупреждение, что сообщать о чудесах, которые творит её кровь, будет крайне опрометчиво. Я заставил её несколько раз повторить, что об этом никому говорить нельзя, чтоб точно запомнила. Как она дулась, что с ней разговаривают будто с лялькой!
Сейчас девчонка тоже надулась, а я, посмеиваясь, забрался обратно в логово. Но она действительно вымоталась. Так что, уже закрыв крышку, я слышал её возню с переодеванием. Зубы она не почистила, но ругать не стал. Просто постелила и брыкнулась на тахту. Девчонка по факту присвоила моё ложе на светлое время суток. Но я её не гонял, потому что хрен с ней и с ним. В последнее время в моей жизни столько заморочек, что париться из-за такой мелочи точно не собираюсь.