Вожак кочевников. На службе его светлости. Сборник
Шрифт:
Стало быть, никакой явной угрозы не просматривалось, а раз так, тайная канцелярия отказалась заниматься этим делом. Было ясно, что на меня сваливают лишнюю работу. Но все же я взял конверт, открыл (в тайной канцелярии даже не стали ломать печати, чтобы прочитать депешу) и уставился на пару исписанных листов, оказавшихся внутри.
– Хорошо, – обреченно сказал я, наконец. – Займусь. Надеюсь, это все?
– Да, господин Иоганн, – молодой чиновник чуть подался вперед. – Не будет ли каких-нибудь указаний?
– Нет. Вряд ли вы согласитесь еще раз сходить в тайную канцелярию и передать
Молодой чиновник не оценил моей иронии. Он раскланялся и вышел, оставив меня одного. Со вздохом я положил конверт с листами на край стола, который и так был завален бумагами. Конечно, сетовать на работу тайной канцелярии было бессмысленно. Денно и нощно чиновники из этого ведомства искали любые признаки крамолы и измены по всем землям барона. И если дело не отдавало явным бунтарским душком, они становились безучастными к нему. Я постоял, покачиваясь с пяток на носки, а потом решительно сел за стол. Работы у меня хватало.
Уже почти восемь месяцев я служил в замке барона Вульфгарда. Я был одним из немногих, занимавшихся переписью и благоустройством подданных барона. Работа была муторная, но я не жаловался. Это было не самое плохое, чем мне приходилось заниматься. Я углубился в кипу списков, которые нужно было проштудировать в первую очередь. Про депешу я на время забыл. Скоро мне предстояло прочитать ее как следует и понять, что ее суть куда серьезнее, чем казалось на первый взгляд.
Был холодный осенний день, ветреный и промозглый. Я вышел во внутренний двор замка, и от налетевшего порыва ветра у меня аж дыхание перехватило. Да, зима приближалась все отчетливее. Я поплотнее запахнул полушубок и заторопился к широкой лестнице, ведущей к большим дверям. За ними находилась основная часть замка, в том числе и покои его светлости. Каждый день ближе к полудню я направлялся туда, чтобы предоставить отчет. Сам барон редко принимал меня, в основном я беседовал с одним из его секретарей. Это были строгие и требовательные люди, похожие друг на друга, как братья. Мне пришлось потратить немало времени, чтобы научиться их различать. Как бы забавно это ни звучало, но они действительно были одинаковыми. С одинаковыми очками, проплешинами на головах, ссутуленными спинами. Даже с одинаковыми гнусавыми голосами.
Я вошел в двери и привычным путем направился через залы и комнаты. Теперь меня хорошо знали в замке, каждый встречный чиновник или солдат здоровался со мной. Я вспоминал те дни, когда я оказался в этом замке в первый раз. И неизменно мои мысли сводились к тому, сколько же для меня сделал его светлость барон Вульфгард! Около полутора лет назад я оказался одиноким, вырванным из прежнего уклада жизни и плохо представляющим, как создать себе новый. У меня не было ни работы, ни крыши над головой. Все мои боевые товарищи разъехались кто куда. Единственным другом, который всегда оставался рядом со мной, была Стрела, моя верная лошадь. И тогда барон Вульфгард, которого мне посчастливилось узнать лично уже тогда, прислал за мной и предложил службу у себя.
Сперва я был отправлен в армейскую школу в городе, расположенном у стен баронского замка, а потом принят на чиновничью
Я поднялся по очередной лесенке и вошел в кабинет секретаря. Тот склонился над столом, водя пером по бумаге.
– Доброго вам дня, господин Дитрих, – поздоровался я.
Секретарь Дитрих не шелохнулся. Только глаза его поднялись на меня и тут же опустились обратно.
– Заходите побыстрее, Иоганн, – прогнусавил секретарь. – У меня много дел.
Я подошел к столу и, как обычно, начал отчитываться о проведенной работе. Дитрих слушал меня, продолжая писать, изредка задавая вопросы. Я положил на стол несколько списков, пару донесений.
– Это все? – спросил секретарь.
– Нет, еще есть кое-что, – сказал я и протянул депешу. Я уже ознакомился с ней и, честно говоря, она поставила меня в тупик.
– Ну, что там? Не тяните, – раздраженно поторопил меня Дитрих.
– В деревнях недалеко от владений рыцаря Кастлгейта, – начал я намеренно медленно, – в кабаках и тавернах начали появляться люди, говорящие о… странных вещах и смущающие своими речами местных крестьян и охотников.
– Почему этим занимаетесь вы, а не тайная канцелярия?
– В словах этих людей нет ничего крамольного, господин Дитрих. Они…
– Тогда чем они, как вы говорите, «возмущают» население?
– Не возмущают, а смущают. Они… – я прокашлялся, – они говорят о магии.
В первый раз секретарь повернул голову в мою сторону. На его лице было видно неподдельное удивление. Для того чтобы продолжить, я должен кое-что пояснить. В землях барона Вульфгарда (как и во владениях его соседей) магия являлась такой же естественной вещью, как, например, ходьба на голове или постройка домов на облаках.
Само собой, все знали, что где-то в центре империи были целые сообщества магов. Говорили, что сам император держал при себе советников, сведущих в колдовстве и чародействе. Но владения его светлости барона были самой глухой окраиной империи, большую часть населения составляли бесхитростные и необразованные крестьяне. Им было известно только то, что они видели перед собой, а более сложные вещи не занимали их воображение.
Когда-то и я был таким же. Я не знал ничего, кроме своей деревни и моей работы в трактире, которая была моим единственным занятием. Все остальное было для меня не просто закрытой книгой, а книгой, которую замотали цепями и утопили в болоте.
Барон Вульфгард (долгих ему лет и крепкого здоровья!) старался изо всех сил, чтобы дать своим подданным хоть какое-то образование и представление об окружающем мире. Но, кроме городской армейской школы, никаких образовательных заведений в землях барона не было, до открытия нескольких новых было еще далеко (хоть их постройка планировалась давно, да и средств не жалели). А уж о том, чтобы превратить добрых и честных, но недалеких крестьян в научно подкованных и рассудительных людей, думать было бессмысленно.