Возмездие
Шрифт:
— Операция по уничтожению отряда Млынского началась, группенфюрер!..
Вольф за столом.
— Отлично, Занге, — говорит он в трубку.
В это время звонит другой телефон. Адъютант Крюгер передает трубку Вольфу. Тот мрачно выслушивает новое сообщение, наконец холодно произносит:
— Я требую принять все меры и отразить нападение. Скоро я сам буду у вас… Алло! Алло!.. — Он швыряет трубку Крюгеру и продолжает разговор с
Бойцы отряда Млынского — в коридорах замка. Иванов, Мгеладзе, а следом за ними Млынский и Ерофеев с боем пробиваются по лестницам наверх, взламывают высокие двери и неожиданно оказываются в просторном рыцарском зале, переоборудованном в класс, где тренировали летчиков-смертников. Здесь стоят тренажеры с самолетами-ракетами Фау-1 в натуральную величину. Перед каждым — объемные макеты Москвы, Ленинграда, Куйбышева, Челябинска, Свердловска, Горького с основными ориентирами. На стенах — плакаты и схемы наведения ракет, запускаемых с бомбардировщиков.
Все остановились на секунду, пораженные этим парадом смертоносной техники.
— Что ж это за хреновина? — спросил Ерофеев. — Бомба или самолет?
— И то и другое, Ерофеич. Что-то вроде торпеды, только крылатой, — поясняет Иванов, который, не теряя времени, снимает приборы наведения с ракеты-тренажера.
— А кабинка зачем?
— По спецзаказу. Человека в нее сажают, он наводит бомбу на цель…
— А сам?
— А сам погибает, — подтверждает Млынский. — Поторопитесь с разборкой, старший лейтенант.
Млынский с Ерофеевым выходят в коридор. Навстречу солдаты тащат опечатанные сургучом железные ящики.
— Осторожней с приборами, — предупредил их Млынский.
Лейтенант Ковалев и несколько сержантов в комнате со взорванной железной дверью потрошили сейфы и, мельком проглядев бумаги, набивали ими вещмешки.
— Секретные документы, товарищ полковник! — доложил Ковалев.
На лестнице Млынскому и Ерофееву встретился Радкевич. На голове его белела повязка.
— Товарищ полковник! Остатки гарнизона
— Так…
— Предложили сдаться — отказались. Разрешите рассчитаться с ними?.. За Варшаву…
Млынский кивнул.
Ерофеев — в дверях, на которых нарисованы два нуля.
— И что за нули? Тоже небось секретная часть…
Ударом сапога вышибает двери, и оттуда тотчас раздается выстрел. Пуля бьет в стену над головой полковника…
Ерофеев бросается в туалетную комнату, подминает под себя стрелявшего, выбивает у него из рук пистолет и хватает за ворот… генерала. Он одет в голубой мундир, выражение лица растерянное и злое.
— Вот это птица! Сидишь в дерьме, так не чирикай.
— Кто вы такой? — спросил по-немецки Млынский.
— Прикажите вашему солдату отпустить мой воротник, — отвечает генерал. — Я — начальник учебного центра генерал-лейтенант Форет.
Млынский, а следом за ним Ковалев и Ерофеев с генералом выходят во двор замка.
На трофейном мотоцикле с ревом подкатывает связной автоматчик.
— Товарищ полковник! Старший лейтенант Бондаренко просит передать: на аэродроме свирепый огонь из дотов. Треба подкрепления и пушчонку какую-нибудь.
— Пушчонку… — Млынский оглядывается вокруг. — Ковалев!
— Я!
— Возьмите комендантский взвод, гранатометчиков, ездовых — и немедленно к Бондаренко! Аэродром должен быть взят через двадцать минут!
— Есть!
По шоссе, ведущему к аэродрому объекта «Хайделагер», на предельной скорости мчится колонна бронетранспортеров. По обочине движутся танки.
Обгоняя их, в сопровождении эскорта мотоциклистов несется машина Вольфа…
А на аэродроме люди приветственно машут заходящему на посадку транспортному самолету «ЛИ-2».
— Какое дело сделали, а? Товарищ полковник, какое дело! — восторженно кричал Ерофеев.
Млынский, улыбаясь, посмотрел на часы.
— Погоди еще. Не кажи «гоп»…
Самолет касается полосы и катится по ней к лесу.
Истребители сопровождения продолжают кружить над аэродромом.
Дверца самолета открывается, и из него, не дожидаясь, пока опустят трап, прыгает на землю офицер. Широко улыбаясь, докладывает Млынскому:
— Товарищ полковник! По приказу командующего 4-м Украинским фронтом прибыли с грузом медикаментов и боеприпасами. В обратный рейс заберем раненых и трофеи.