Возмездие
Шрифт:
Солдаты у мотоциклов внимательно следили за всем, что происходило на КПП.
— В документах не указаны фамилии солдат вашей охраны… — придрался шарфюрер.
— Из комендантской роты их присылают, — ответил Райснер. — Потребуйте у фельдфебеля.
Шарфюрер отошел от кабины к заднему борту, встретился взглядом с Горшковым.
— Ваши документы, фельдфебель! — Взяв бумаги и посмотрев на коробки в кузове и на номер машины, он вернулся к кабине. — По накладным, вы везете
— Вы хотите взглянуть?
— Что же, пожалуй…
Райснер вылез из кабины и прошел с шарфюрером к заднему борту.
— Фельдфебель! — приказал он Горшкову. — Дайте-ка нам коробку!
— Слушаюсь! — Горшков взял одну из коробок, но шарфюрер остановил его.
— Вон ту, с краю!
Горшков посмотрел на Райснера и протянул шарфюреру коробку, которую тот просил.
— Откройте! — сказал шарфюрер, не прикасаясь к коробке.
Горшков опять посмотрел на Райснера, тот кивнул.
— Открывайте, фельдфебель!
Горшков сорвал бумажную ленту, которой коробка была оклеена, и показал содержимое: колбаса, галеты, шоколад, консервы, бутылка водки.
Шарфюрер невольно сглотнул слюну.
— Дайте сюда, — отобрал у Горшкова коробку Райснер и протянул шарфюреру. — Возьмите на память. Все равно нам не довезти в целости…
— Благодарю, не нужно, — сухо ответил шарфюрер. — Проезжайте. — Он вернул Райснеру документы и направился к следующей машине.
Капитан, весело переглянувшись с Горшковым, бросил ему коробку и почти бегом вернулся в кабину. Машина прошла через КПП. Большой белый щит у дороги предупреждал: «Вы въезжаете в закрытую зону. Все указания офицеров СД в зоне должны выполняться немедленно и беспрекословно». А дальше что-то еще мелким шрифтом.
Слева по гребню холма виднелся ряд амбразур, расположенных от дороги уступом и искусно крытых дерном и маскировочной сетью.
Райснер сделал иголкой прокол на целлулоидной крышке планшета…
В штабе командующего группы армий шло совещание. Не менее десятка генералов различных родов войск сидело за длинным столом в кабинете фон Хорна. Здесь же присутствовали знакомые нам начальник инженерного управления генерал Шварценберг и бригаденфюрер Вольф. Докладывал моложавый генерал с аккуратным пробором, в пенсне:
— Противнику известно о плане «Бисмарк», и, следовательно, отпадает один из основных его факторов — внезапность…
— Вы уверены в этом? — прервал его фон Хорн.
Пенсне генерала сверкнуло обиженно и чуточку высокомерно.
— Господин командующий, мы ведем разведку непрерывно и всеми средствами. Анализ собранных данных привел меня
Жестом фон Хорн предложил генералу сесть.
— Господа, теперь настало время сообщить вам то, о чем до сих пор из-за строгой секретности вы знать не могли и не должны были даже догадываться. Брнгаденфюрер, прошу вас!
Вольф поднялся.
— Следуя договоренности с вами, господин командующий, и по согласованию с имперским управлением безопасности я не препятствовал советской разведке подробно ознакомиться с планом «Бисмарк», по которому контрнаступление будет развиваться, опираясь на квадрат 27. Доклад начальника разведуправления о концентрации на этом направлении сил противника подтверждает, что цель достигнута…
— Господа! Суть дела коротко в следующем. — Фон Хорн, поднявшись, направился к карте. — Зная место и сроки нашего наступления, генерал Ермолаев несомненно попытается предупредить его ударом по скоплению наших войск. Дивизии, дислоцированные в квадрате 27, оказывая слабое сопротивление, отойдут. И когда противник будет считать, что оборона па центральном участке прорвана, его войска наткнутся на наш мощный укрепрайон… А теперь вы продолжайте, генерал Шварценберг, — предложил фон Хори Шварценбергу, который поднялся и тоже направился к карте.
— Здесь, в зоне Б, на глубине тридцати километров от линии фронта, — сказал Шварценберг, — мы построили оборонительную систему, используя выгодный ландшафт. Работы вели только ночыо и только немецкие инженерные части. Все сооружения глубоко врыты в землю и замаскированы так, что с воздуха определить их местонахождение практически невозможно. Бетонные артиллерийские бункеры и врытые в землю танки способны выдержать и отразить удар любой силы…
— Увязнув на узком участке, — продолжал фон Хорн, — русские будут вынуждены подтягивать все новые и новые части, ослабляя фланги. В Боевом уставе Красной Армии сказано ясно: «При отходе противника необходимо немедленно и с полным напряжением сил его преследовать», что Ермолаев и сделает! Обязательно сделает, сам влезая в нашу ловушку. И тогда мы ударим и замкнем кольцо!
Все, что увидели Райснер и его товарищи, проезжая по дорогам закрытой зоны, было отличной иллюстрацией к выступлениям Шварценберга и фон Хорна: три мощных оборонительных полосы с многочисленными опорными пунктами и тщательно замаскированными бетонными бункерами, доты, дзоты, противотанковые полосы, проволочные препятствия, завалы, танки, врытые в землю и укрытые сверху срубами изб, рвы, минные заграждения…