Возможно, куриные. Возможно, яйца. Пересказки
Шрифт:
– Дяди, чего привезли?
– А тебе чего надо? – весело крикнул Роман.
Этот вопрос, похоже, поставил пацана в тупик. Он остановился, нахмурился и стал колупать в носу. Дети выглядели нормально, одеты-обуты как обычно, ну, бедновато может. А с кем сравнивать? В деревне детей давно не было, а телек Мишаня сто лет не смотрел. Интернет по делу только.
– Ничего для вас нет, – сказал Мишаня.
– А хоть что-нибудь дайте, – загомонили дети.
Роман вытащил из кармана горстку маленьких конфеток, сунул в руку самому бойкому и сказал:
– На
– Хорошей дороги! – закричали дети.
– Ишь, приучены. У всех клянчат, паразиты, – пробормотал Мишаня.
– Не любите вы их? – спросил Артем.
– Чего мне их любить? Где жрут, там и срут, а больше ничего не делают, – отрезал Мишаня.
Тепло было, скоро жара начнется. Как подальше отошли, Мишаня сказал, что можно накомарники снять, все равно смотреть некому.
Все больше появлялось многоножек, они тут были истинные хозяева. В воздухе толклась всякая летучая мелочь. Под ногами копошились черви, жуки, всякие букашки, Мишаня и названия им не знал.
– Собирать-то будете? – спросил он у биологов.
– Это все давно изучено, интереса не представляет. В центре собирать будем, и на обратном пути, – сказал Роман.
– А, понятно, – отозвался Мишаня. Ничего ему было не понятно.
– Тут всегда столько дронов? – спросил Артем.
– Да вроде как обычно. Я ж говорю, летом редко ходят.
– Они за нами следить будут? – не отставал Артем.
– Думаешь, сопрут нашу добычу? – спросил Роман.
– Ну, неприятно. А они помощь вызовут, если что?
– Это вряд ли. А вреда от них мы не видели, – сказал Мишаня, вспомнив, как в прошлом году пропал мужик из соседнего села. Жена пыталась нанять хоть кого, чтоб мужа поискали. В ментовке ей сказали, что не их дела. И в МЧС послали подальше. Сам полез, значит все. Местные собрались, походили. Так и не нашли.
Через три часа ходу остановились на привал. Ребятки выхлебали пайку воды и жадно смотрели на запас. Мишаня покачал головой:
– Привыкайте. Ночью росы наберу. Если совсем край – будем Кашу есть, дальше она жиже будет. Воды с собой много не утащишь, с потом больше выйдет.
– Нормально, Темыч! Тут тебе и качалка, и сушка и кроссфит. Вернемся – все девки будут наши, – сказал Роман и ткнул приятеля в бок.
– Давай, жирдяй, худей, – ответил Артем, и они рассмеялись.
Мишаня усмехнулся криво и полез в рюкзак за лаптями. Лапти, ласты, кашеступы, их по-разному называли. Неудобные, зараза, но вес держат. Шутки закончились, дальше просто так не пройдешь. Взял верную старую слегу, из осины сделана, городским по лыжной палке дал, и пошли. Следы теперь от них оставались здоровые, диковинные, медленно затягивались.
Мишаня часто оглядывался, высматривал кашеедову вышку. Дымка сгустилась, небо поменяло цвет. Дождь будет, что ли? В прогнозе-то не было, да мало ли. Мишаня вздохнул и представил море. Возьмет сына и поедет. Или вообще на самолете полетят. Быстрее самолетом, хоть и дорого. А море, оно такое… Здорово там.
До места ночевки добрались кое-как. Мишаня выдохнул, про себя
– Гати постелить надо, а то к утру потонем, – сказал Мишаня.
От биологов толку мало было, он сам развернул легкую пластиковую ткань, по краям пенопластовые поплавки, это старые гати, а у новых другой пластик, еще получше и полегче. Может, получится прикупить. Если деньги после отпуска останутся. Если получится отпуск, если выберутся отсюда. И опять мысленно удачи попросил.
Эти молодцы рухнули и лежали бревнами. Никакой от них помощи. У Мишани здесь тайник был, он достал колышки, поставил, и сетку натянул вокруг. От многоножек и других разных тварей. Больших здесь не было, а маленькие даже покусать здорово не могли, но все равно, без них лучше. Зимой-то они вялые, а теперь вон как бегают. Залезут под куртку или, чего доброго, в нос.
– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, – фальшиво пропел Роман.
– Умолкни, гнида, – отозвался Артем.
А Роман не унимался:
– Сейчас бы костерок, шашлычок, водочки. А Каша горит?
– Если б горела, тут бы житья совсем никакого не было, – ответил Мишаня.
– Жалко. Запалили б костерок, многоножек нажарили. Их едят?
– Зачем, когда Каша есть? Ну, пробуют некоторые, – сказал Мишаня.
– Да чего ты пристал? Они тебя сами сожрут, – сказал Артем.
Пока ребята лениво переругивались, Мишаня достал хлеба с тушенкой, огурчиков. Банки саморазогревающиеся, удобные. Свиная, вроде, тушенка. От запаха парни оживились. Умяли все и банки хлебом почистили.
– Как стемнеет, мусор зароем. Дроны снимают, потом штраф могут вкатить. Тут оставлять ничего нельзя, —сказал Мишаня.
– А когда приспичит по-большому? Потом с собой носить? – хохотнул Роман.
– Как обычно. Вон лопатка, зарывай поглубже, чтобы не воняло. И спать. Завтра хуже будет.
– Как про мою жизнь, – проворчал Артем.
– Не бухти, придурок. Все зашибись, – отозвался Роман.
На ночь Мишаня поставил тент, и правильно сделал. Моросило ночью. Утром все было серое, влажное, дышалось трудно. Воды набралось – это хорошо. Каша раскисла – это плохо. Городские еле поднялись, мышцы болели с непривычки. Перекусили, попили. Мишаня вешку поставил повыше, хоть и местность знакомая была. Говорили, что дроны могут вешки выдергивать, чтоб, значит, не ходили всякие. Может, и брехня.
Роман с улыбочкой сказал:
– Ну что? Вперед, к победе? Пошли?
– Поползли, – ответил Артем.
Мишаня кивнул. Лапти уже не надобились. Гати в ход пошли. И началась эта хренотень. Один расстилает. Другой сзади скатывает. Третий тащит другую гать. Повторить. Повторить. Повторить. Через несколько минут все в поту и в Каше с головы с до ног. Теперь так до самого дома будет. Жарко, воздух от испарений и от вчерашнего дождя густой, в грудь его заталкивать надо.
– Не могу больше, – прохрипел Артем, повалился на колени, а потом на живот, и руки раскинул. Так и лежал с рюкзаком на спине.