Вознесение

Кейт Лорен

Ее прошлые жизни начали циркулировать вместе и играть как в калейдоскопе. Был тот прекрасный момент на Острове Tаити, когда Лулу татуировала грудь Даниэля. И способ, которым они оставили сражение в древнем Китае, потому что их любовь была важнее, чем ведение любой войны. Она, возможно, перечислила бы дюжину сексуальных украденных моментов, дюжину великолепных, сладостно-горьких поцелуев.

Люси знала, что это не лучшие моменты.

Лучшая часть была сейчас. Именно это она взяла бы с собой со всех ее путешествий по возрастам: он стоил всего ей, и она стоила всего ему. Единственный способ испытать

тот глубокий уровень их любви - это войти в каждый новый момент вместе, как будто время было сделано из облаков. И если бы все сводилось к этому в следующие девять дней, Люси знала, что она и Даниэль рискнули бы всем ради их любви.

– Это было на обучении, - наконец сказала она.
– В первый раз, когда я ступила через предвестник самостоятельно, я уже была полна решимости сломать проклятие. Но я была поражена и смущена, пока не начала понимать, что каждая жизнь, которую я посетила, я поняла что-то важное относительно меня.

– Что например?
– Они были так высоки, что можно было увидеть кривой овал Земли на краю темнеющего неба.

– Я узнала, что просто наш поцелуй не убивал меня, что это было что-то большее; когда в момент я узнавала о себе и своей истории больше, чем могла принять.
– Она почувствовала, как Даниэль кивнул позади нее.

– Это всегда было самой большой загадкой для меня.

– Я узнала, что мои прошлые я не всегда были очень хорошими людьми, но, так или иначе, ты любил душу в них. И на твоем примере я поняла, как узнать твою душу. У тебя есть... определенный жар, яркость, и даже когда ты выглядел по другому, я могла войти в новую жизнь и узнать тебя. Я узнала бы твою душу практически за любым лицом, которое ты когда-либо носил прошлых жизнях. Будь то какой-нибудь египтянин или Даниэль, которого я жаждала и любила.
– Даниэль повернул свою голову, чтобы поцеловать ее в висок.
– Ты, вероятно, не понимаешь этого, но признай, моя душа всегда была с тобой.

– Нет, я не могла... Я не была в состоянии...

– Ты не знала, ты просто не знала. Ты думала, что сошла с ума.

Ты видела Предвестники и назвала их тенями. Ты думала, что они преследовали тебя всю твою жизнь. И когда ты в первый раз встретилась со мной в Мече и Кресте, или когда ты сначала поняла, что заботишься обо мне, ты, вероятно, увидела что-то еще, что ты не могла объяснить, что-то, что ты пыталась отрицать.

Люси зажмурила свои закрытые глаза, вспоминая.
– Ты раньше оставлял фиолетовый туман в воздухе, когда проходил мимо. Но стоило мне моргнуть, и это заканчивалось.

Даниэль улыбнулся.
– Я не знал этого.

– Что ты имеешь в виду? Ты только что сказал...

– Я предположил, что ты видела что-то, но я не знал, что это было.

Вся превлекательность, которую ты видишь в моей душе, будет проявлятся по разному, в зависимости от настроения, - он улыбнулся ей.
– Очень приятно, когда наши души соединяются.

– Как выглядит моя душа для тебя?

– Я не смог бы уменьшить это до слов, если бы попытался, но ее красота не превзойдена.

Это было хорошим способом описать этот полёт по всему миру с Даниэлем. Звезды мерцали в огромной галактике вокруг них.

Луна была огромной и плотной с кратерами, наполовину окутана светло-серым облаком.

Люси было тепло и безопасно в руках ангела, которого она любила, роскошь, которую она упустила из-за ее поисков через Предвестники. Она вздохнула и закрыла глаза...

И увидела Билла.

Агрессивное видение вторглось в ее ум, хотя это не было то мерзкое, кипящее животное, которым стал Билл, когда она видела его в последний раз.

Он был просто Биллом, ее каменной горгульей, державшей ее руку, чтобы лететь с нею вниз с мачты корабля, потерпевшего крушение, через который она ступила на остров Tаити.

Почему это воспоминание нашло ее в руках Даниэля, она не знала.

Но она все еще могла чувствовать форму его маленькой каменной руки в ее.

Она помнила, как его сила и изящество удивили ее.

Она помнила чувство безопасности с ним.

У нее по коже поползли мурашки и она почувствовала себя не комфортно рядом с Даниэлем.

– Что такое?

– Билл.
– Слово обжигало кислотой.

– Люцифер.

– Я знаю, что он - Люцифер. Я знаю это. Но какое-то время там, он был мне кем-то еще. Так или иначе, я думала о нем как о друге. Это преследует меня: как близко я позволяю ему подбираться ко мне.

Мне стыдно.

– Не стыдись.
– Даниэль крепче обнял ее.
– Есть причина, по которой его прозвали Утренней Звездой. Люцифер был красив. Некоторые говорят, что он был самым красивым.
– Люси показалось, что она заметила намек ревности в тоне Даниэля.
– Он был самым любимым, не только Троном, но и многими ангелами. Думая о влиянии, которое он производит на смертных. Та власть вытекает из того же самого источника.
– Его голос колебался, затем стал очень трудным.
– Ты не должна стыдиться того, что влюбилась в него, Люси...
– Даниэль внезапно прервался, хотя казалось, что у него было нечто большее, чтобы сказать.

– Вещи становились напряженными между нами, - признала она, - но я никогда не предполагала, что он может превратиться в такого монстра.

– Нет никакой темноты, это просто такой свет, смотри.
– Даниэль соединил уголки своих крыльев и они пролетели обратно над облаками. Одна сторона была розовой, освещенная последними лучами солнца. С другой стороны пока они кружили, Люси заметила темноту с крапинками дождя.
– Свет и тьма всегда вместе, это необходимо для того что бы быть собой, это необходимо Люциферу.

– И Кэму тоже?
– спросила Люси, когда Даниэль закончил круг, чтобы возобновить их полет через океан.

– Я знаю, ты не доверяешь ему, но ты можешь. Я доверяю. Темнота Кэма легендарна, но это - только щепотка его индивидуальности.

– Но тогда почему он на стороне Люцифера? Почему он не выбрал сторону ангелов?

– Кэм не выбрал, - сказал Даниэль.
– Не сначала, так или иначе. Это было очень непостоянное время. Беспрецедентное. Невообразимое.

Во время падения были такие ангелы, которые стали на сторону Люцифера, они были другими, такими как Кэм, которые были выгнаны Троном за то, что не могли достаточно быстро сделать выбор. Остальная часть истории была медленным выбором сторон: ангелы возвращались на свой истинный путь, на небеса, или шли в ряды ада, пока не осталось совсем мало падших ангелов.