Возрождение

Верещагин Олег Николаевич

С бензобаком практически на нулеКрался в ужасе под откосомЗаблудившийся в русском простом селеТанк с завязанным в узел носом.Танк в истерике бился, вопил, дурак,Помоги, мол, святой угодник!По российской глубинке гоняли танкДва десантника и подводник.Три вояки догнали его на так,Танк пытался бежать – куда там!Что какой-то там вшивый пиндосский танкТрем нетрезвым слегка солдатам?Танк божился, и клялся,

и выл, как пес,И рыдал, и кричал «не надо!»,Но повторно ему завязали носИ закинули в люк гранату [5] .

5

На самом деле это стихи Бориса «Сказочника» Лаврова.

А самый низ был отдан под рисунки. Всякие – разной степени умелости (Славку удивило, что рисунки были в основном очень умелыми, хотя и не одной руки) и на разную тематику. В основном рисовали очень солнечный мир… но не из прошлого. Это была скорей какая-то фантастическая, намного лучшая страна. Рисунков, посвященных настоящему, оказалось меньше. Они тоже удивили Славку неожиданно жестким и в то же время оптимистичным содержанием – победы, поднятые флаги, схватки среди развалин…

А на рисунках о прошлом были, как правило, родители. И еще, очень часто, домашние животные…

В общем, газета Славке понравилась. Куда меньше понравился висевший рядом большой лист с четкими строчками, озаглавленный «РАСПОРЯДОК ДНЯ»:

6.00 – подъем.

6.00–6.20 – заправка кроватей, утренний туалет.

6.20–7.00 – разминка.

7.00–7.10 – утреннее построение. Проверка.

7.10–7.30 – завтрак.

7.30–8.10 – первый час общешкольной подготовки.

8.10–8.20 – первый перерыв.

8.20–9.00 – час политзанятий.

9.00–9.10 – второй перерыв.

9.10–10.00 – строевая подготовка.

10.00–10.20 – третий перерыв.

10.20–11.00 – второй час общешкольной подготовки.

11.00–11.10 – четвертый перерыв.

11.10–12.00 – час ОФП.

12.00–12.10 – пятый перерыв.

12.10–12.50 – третий час общешкольной подготовки.

12.50–13.00 – шестой перерыв.

13.00–13.30 – обед.

13.30–14.20 – час военно-теоретической подготовки.

14.20–14.30 – седьмой перерыв.

14.30–17.00 – тактическая подготовка.

17.00–17.10 – полдник.

17.10–17.30 – восьмой перерыв.

17.30–18.30 – спортивные игры.

18.30–19.30 – самоподготовка по общешкольным предметам.

19.30–20.00 – ужин.

20.00–21.00 – самоподготовка по общешкольным предметам.

21.00–21.30 – личное время.

21.30–21.40 – вечернее построение. Проверка.

21.40–22.00 – вечерний туалет (обязательный душ). Отбой.

Расписание Славку всерьез испугало. Во-первых, он понимал, что многого из описанного тут (если даже не считать того, что скрывалось за странными и туманными ОФП и «тактическая подготовка») он просто не умеет. А во-вторых… полчаса свободного времени?! И все?! За весь день?! И как же вообще с таким расписанием жить?!

«А может, так и лучше, – неожиданно подумалось ему. – Меньше буду вспоминать про… про все. От такой усталости, какая тут будет, наверное, на мысли времени уже не останется…» Он даже хихикнул и смутился – на него смотрел подошедший Игорь.

– Ты на это особо не смотри, – предупредил Третьяков. – Особенно на то, что сна и вообще отдыха касается. Нас часто по ночам поднимают, на работы забирают с личного времени и вообще… Только с занятий не трогают почти никогда. Иногда приходится по три-четыре дня спать часа четыре в сутки. Выходные еще бывают, по воскресеньям, каждое второе. Просто весь день свободный, и все, только с едой как обычно. Если ничего совсем чрезвычайного нет, то не трогают, – что хочешь, то и делай. Хоть спи, хоть читай, хоть на голове стой… И праздник был… Новый год. Правда. Как раньше совсем. Даже с тортом… И еще, говорят, 27 мая будем отмечать. И какие-то еще праздники будут, уже с этого года. Но это пока никто у нас точно не

знает, секрет.

– А что такое ОФП и тактическая подготовка? – с интересом спросил Славка. Он сперва хотел спросить, что такое 27 мая [6] , но новизны в голове и на языке толклось столько, что незаданный вопрос забылся сам собой.

– ОФП – это физра, только жестче. В основном на рукопашку завязано все. А тактика – ну… увидишь. Воевать учат. Всерьез. Каждую субботу, кстати, тактические учения на полный день, с четырех утра до десяти вечера. С приемом пищи сухпайком, если время найдется. А раз в месяц первые суббота и воскресенье – курс выживания на сорок восемь часов… Между прочим… – Игорь выдержал паузу. – Интересно все это, я тебе скажу. Главное – привыкнуть.

6

День Поминовения. В этот день 20… года группа офицеров Российской армии в ответ на согласие гражданского правительства на ввод в страну «войск ООН» захватила пусковые установки ядерных ракет и нанесла удар по территориям противника, что послужило началом Третьей мировой войны и инспирировало все дальнейшие глобальные события. В период событий книги система праздников будущей Русской Империи еще только-только начала складываться.

– А у старших… ну, у этих, у кадетов?

– А их меньше по теории гоняют. Зато больше по общешкольным предметам. И тактики у них совсем нет. Они просто на задания ходят, как взрослые, вот и все. И еще полдника у них нет… О, во! Ты обязательно должен быстро дразнилку выучить. Про мороженое.

– Какую дразнилку? – заинтересовался Славка еще больше.

– Традиционную, – важно сказал Игорь. – Нам на полдник иногда мороженое дают. Чаще всего по выходным как раз. Не очень часто, не каждый раз, но дают. А кадеты его сто лет не ели. Вот если мы кем-то из них недовольны за что-то, то, когда кто-то из кадетов какие-то занятия ведет, то мы эту дразнилку или вместо строевой поем, или просто так…

Славка заинтересовался еще сильней. Но все-таки спросил опасливо:

– Не влетает?

– За это? Не. Это тоже вроде как традиция – надо принять к сведению, что мы недовольны. Я потом тебе ее продиктую…

– А на уроки тут не мало времени? – Славка кивнул на расписание. – Три часа… и два самоподготовки. Или это не важно считается?

– Это очень важно, – серьезно ответил Игорь. – Понимаешь… тут как-то так учат, что все само запоминается. Ну и, конечно, нет разной ненужной ерунды. Я не могу объяснить, это ты вон у ребят спроси, у нас есть, кто сам хочет учителем стать. Я, например, за восьмой класс программу прохожу. Если бы маме сказать… – Игорь потускнел.

Славка неловко потоптался рядом, хотел уже уйти – Игорь изучал рисунки на газете… Но потом не выдержал:

– И что… у всех, кто тут, нет родителей?

– У большинства, – ответил Игорь уже с обычным своим видом. – Но не у всех, конечно. У Митьки и Никитоса мамы живы, они тут. У Пашки – отец, а у Вальки – и мама и отец. А у Никитоса, кстати, вообще чудеса на лямках – ему лет восемь было, когда его у матери отняли и в детдом отдали. Он и сбегал, и просился, и она тоже по судам бегала, и вообще… Ни в какую! Конечно, на него деньги выделялись, кто же такую кормушку родителям вернет? А у него только мама и была… Ну вот. А когда все это произошло, он опять сбежал – к ней. Вот и получилось, что если бы не эта вся заваруха, то Никитос и сейчас жил бы без матери. Вот такая фигня жизнь… Ой, черт! – Игорь бросил взгляд на часы. – Построение уже сейчас! Пошли, пошли, пошли!..

Славка не оценил этот рассказ. Он подумал зло, что лучше бы у всех, у всех не было родителей, у всех вообще! Раз у него больше нет мамы! Но тут же ему стало так страшно от этой мысли, так противно от своего такого пожелания, что он, улучив момент, плюнул через левое плечо несколько раз.

Полегчало, вот странность…

Свет погасили точно в десять вечера. Шестеро мальчишек еще до этого куда-то ушли с оружием, двоих потом увел мальчишка постарше (кадет, пояснили Славке) – он же и объявил «отбой». Без особого шума, просто сказал это слово.