Возрождение
Шрифт:
— Ната, возможно нам придется прождать несколько лет, прежде чем мы сможем вернуться в Максель. Поверь, даже если мы будем кочевать с острова на остров, что само по себе довольно трудно, нам не прокормиться на этих кусках скал. На данном острове только небольшой участок имеет травяной покров, на других островах ситуация может быть еще более плачевной. Почему именно Африка и почему именно у экватора? — Я сделал паузу, но никто не поспешил задать вопрос.
— Именно у экватора самый удачный климат — сезон дождей, после которого идет стремительный рост травы и деревьев, возможность получать два, а то и три урожая в год.
Из всех присутствующих только Тиландер открыто высказался в поддержку моим словам, высказавшись емко, что океану доверять нельзя. Впервые за все время я столкнулся с тем, что мои слова не вызывают восторга, а возможно, даже не находят простого отклика. «Стареешь, Макс, теряешь хватку», — укорил сам себя. Я недостаточно хорошо объяснил людям опасность похолодания, да и мое внезапное решение плыть к экватору, многим пришлось не по душе. Привыкнув находиться на суше, людям трудно было терпеть длительное морское путешествие, деля трюмы с животными.
— Конечно, Макс, ты лучше знаешь, что нам делать, мы всегда последуем за тобой, — в голосе Наты мне послышалась издевка. Вперившись взглядом в лицо жены, постарался прочесть невысказанное. Но Ната выдержала взгляд, даже не опустив глаза. «Посадил ее себе на голову», — гаденько напомнил о себе внутренний голос. Впрочем, я мог и ошибаться, Ната женщина, а порой они совершают неосознанные поступки или говорят необдуманно. Хотя, нельзя было ее слова назвать необдуманными. И то, что поддержка ее слов читалась у многих на лицах, видел отчетливо. Неужели Ната за моей спиной подтачивает мой авторитет? Мысль была столь неприятной, что я даже вспотел.
— Знаю, — в свой ответ вложил такие зловещие нотки, что Ната изменилась в лице, а за столом установилась абсолютная тишина. Кашлянув Тиландер сослался на срочные дела и извинившись ушел. Обед закончился: все покинули стол, на котором оставалась груда еды, только Санчо невозмутимо продолжал есть.
— Макс, ты злишься на меня, но почему? Что я не так сказала? — Ната ожидала ответа, но я не торопился. Не хотелось превращать обед в ссору, к тому же может слишком близко воспринял ее слова.
— Не злюсь, устал просто, — отложил поучительную беседу до следующей ее выходки. Удовлетворенная ответом жена захлопотала над сыном, отрезая ему тонкие ломтики мяса.
Достав карту Африки, склонился над изучением места планируемого поселения. Если топография на месте соответствует карте, то в дельте Вольты находилось пара крупных островов и несколько островков поменьше. Самый крупный остров в длину был больше пяти километров — этой площади хватит на всех нас. А на остальных островах можно возделывать культуры и содержать наших животных. Впрочем, планы могли измениться основательно, неизвестно как обстоят дела на самом деле, за тысячелетия топография дельты могла меняться как угодно.
На Лансероте мы провели неделю: животные вволю наелись свежей травы, люди воспряли духом находясь на твердой земле. Все это время никто
Загнать животных на корабли оказалось куда труднее чем выгрузить их на берег: лошади упирались, вставая на дыбы, козы проявляли неожиданную прыть, умудряясь прямо с мостков сигать в воду и плыть на берег.
— Никаких выходов на берег, — запыхавшийся и весь взлохмаченный Тиландер тащил к кораблю козла-вожака. Тот отчаянно блеял, пытаясь вырваться из рук капитана, но американские руки, как известно, держат цепко.
— Я не против если хватит дров, — пришлось подавить смех, Тиландер мог бы обидеться.
— Можно поискать течение, чтобы минимально тратить дрова, уголь совсем на исходе, — американцу удалось всучить животное двум матросам и он стоял рядом, пытаясь отдышаться. — Если идти экономичным ходом, может и дотянем до места.
— Хорошо, Герман, ты капитан и тебе решать, — я похлопал Тиландера по плечу, — отплываем по твоей команде и готовности.
Последним на борт «Катти Сарк» взошел я с американцем и своими женами: Труди и Ната за время, проведенное на Лансероте окончательно превратились в единую команду, что не могло не радовать. Но после ее слов во время обеда, где прозвучала издевка, я на какое-то время охладел к обеим.
И снова впереди шла «Русь», дымя своей единственной трубой. Лансероте оставался на северо-востоке, исчезнув из поля зрения всего за пять минут. Видимость была ограниченной, и Тиландер принял решение следовать в авангарде. Сигнальщик передал приказ на «Русь» и пароход торопливо отвалил вправо, пропуская парусник вперед. Матросам на наблюдательном посту у бушприта и «вороньем гнезде» было приказано глядеть в оба, чтобы не напороться на риф. Мы плыли в неизвестных вода, а в условиях ограниченной видимости, не стоило слишком расслабляться.
— Я не вижу ничего больше чем на пару сотен метров, — Тиландер улыбнулся на мои слова:
— Матросы привыкают видеть лучше, проводя много времени на воде. Имеет значение все — цвет волн, изменение фона, буруны. Нельзя полагаться только на глаза, надо слушать, слух может уловить опасность раньше чем глаза ее увидят.
Дни шли за днями: большую часть времени я просто валялся в каюте. Периодически спускался в трюм, чтобы пообщаться с конюхами и пастухами. Не знаю как они переносили этот смрад, но для меня получасовое пребывание в трюме было равнозначно смерти.
На двенадцатый день плавания стало заметно теплее: выйдя утром на палубу я не стал ежиться от холода. А спустя пару минут услышал радостные возгласы:
— Солнце, солнце, — услышав заветное слово, поднял голову, вглядываясь в небо. На востоке, сквозь пелену облаков, проглядывалось очертание небесного светила. Нет, самого солнца не было видно, но светлый обод звезды можно было разглядеть на небосклоне. Услышав возгласы на палубу выскочили Ната и Труди, озираясь в поисках светила.
— Где оно? — я показал рукой на восток, где бледное диск светила давал надежду на лучшее. Пользуясь ориентиром в виде силуэта солнца, Тиландер колдовал с секстаном, пытаясь определить наше местонахождение.