Возрождение
Шрифт:
— Макс, нам надо приблизиться к берегу, чтобы не пропустить Гвинейский залив. Мои расчеты приблизительны, но мы должны находиться вблизи экватора, — американец вглядывался в силуэт солнца, переводя взгляд на показания своего сектанта.
— Мы не уйдем с благоприятного для нас течения, если будем плыть близко к берегу?
— Уйдем, но если мои расчеты верны, нам все равно придется меня курс на юго-восток, — Тиландер еще раз проверил свой прибор, — мы примерно между десятью и пятью градусами северной широты, а это значит, что надо менять курс.
— Герман, я всецело доверяюсь твоему чутью и расчетам, делай как считаешь нужным.
Получив одобрение,
— Долго нам еще плыть? — Ната не скрывала нетерпения.
— Думаю неделю или чуть больше, — Тиландер кивнул, подтверждая мой ответ. И все-таки американец был гением в мореходном деле: спустя три часа плавания по новому маршруту, с «вороньего гнезда» раздался крик:
— Земля, земля!
Пасмурный воздух словно немного сгустился, а спустя пару минут я и сам увидел темнеющие очертания земли.
По сигнальному фалу пополз новый курс и «Катти Сарк» сделала правый поворот, меняя направление к югу.
— Еще не дошли до Залива, — пояснил свои действия Тиландер, словно оправдываясь.
— Это лучше, чем бы прошли — пришлось возвращаться назад и искать береговую линию, — успокоил капитана. Изменение курса на паруснике встретили со вздохом разочарования, словно мы были у цели и снова стали отдаляться. Ночь шли на малом ходу, практически убрав все паруса: Тиландер не хотел уходить на юг слишком далеко и оказался прав. Ближе к обеду, земля по левому борту пропала — мы дошли до начала огромного Гвинейского залива.
Повторное изменение курса на восток на паруснике встретили уже не так радостно. Шел тринадцатый день после отплытия с Лансерота, люди банально устали. Для моих Русов ничего не стоило пройти несколько десятков километров по суше, но на море они были беспомощны.
— Герман, пристанем к берегу, дадим людям день-два отдыха. Пополним запасы питьевой воды, дров, сена. Да и охота не помешает, свежатинка куда лучше окороков и солонины.
Только спустя час показалась удобная бухточка, где мог уместиться весь наш караван судов. Промеряя глубину, «Катти Сарк» осторожно вошел в бухту и стал на якорь в пятидесяти метрах от цветущего зеленью берега. «Русь», благодаря малой осадке, смогла подойти на метров тридцать. Остальные корабли расположились между нами и пароходом: заскрипели тали, спуская шлюпки на воду. По уже устоявшейся традиции, первыми на берег высадились Бер, Мал и Санчо с двумя десятками вооруженных воинов.
Растительность в этой бухте подходила почти до самой береговой линии: вторая партия Русов моментально принялась за дело, срубая деревца и пальмы, освобождая место для временных жилищ. Целая туча птиц взлетела из чащи, потревоженная нашими действиями. Да и весь этот лес, казавшийся непроходимой чащей был полон звуков: хихиканье, рычание, пронзительные визги были слышны даже на паруснике.
— Не ходите дети в Африку гулять, — вслух продекламировал детский стишок, вызывав улыбку у Наты. Животных решили не выводить на берег — сплошной лес таил в себе слишком много неизвестного, да и места для выгула не было. Это была не саванна, а скорее непролазные джунгли, где трава росла лишь местами. Почва была преимущественно желто-красного цвета, больше похожая на полупустынную.
К моменту нашей выгрузки, Русы успели освободить от растительности
С учетом того, что мы все еще находились в северной широте, а уже был месяц ноябрь, было довольно тепло, хотя по логике вещей в этих широтах мы должны были изнемогать от жары. Похолодание сказалось даже у экватора, пусть и не так катастрофично как в Макселе.
Охотники вернулись до темноты, добыв четырех антилоп с мощными рогами. К их приходу часть Русов уже наловила рыбы из океана — бухта буквально кишела рыбой. Костры по всей береговой линии, запах мяса животных и рыб наполнили бухту невиданными доселе звуками и запахами: даже темный лес казалось смолк, испуганный нашим нашествием.
— А здесь хорошо, тепло, — подал голос Богдан. Он жарил рыбку на прутике, стараясь не пережечь. — От этого корабля мне тошно как в аду, — было удивительно слышать такое от этого великана. Но признаюсь честно, впервые с момента «вечной зимы» я сам чувствовал успокоение, словно впереди забрезжил свет, дававший надежду на лучшее будущее.
Глава 6
Новый дом
Отдых в бухте африканского континента затянулся на два дня, меня уговорила Ната, высказывая пожелания людей. За это время Русы обследовали прилегающие окрестности и остались довольны увиденным. Полоса леса вдоль берега оказалась неширокой, порядка полукилометра за которой открывался вид на классическую саванну, изобилующую несметными стадами животных. Даже мне, знакомому по телепередачам с богатством животного мира Африки, стало не по себе при виде бесчисленных стад антилоп, буйволов и прочих летающих и бегающих представителей фауны.
Пока охотники увлекались охотой, конюхи и пастухи накосили травы, достигающей высоты человеческого роста. Не обошлось и без трагедии — прайд львов, посчитав, что люди вторглись на их территорию, убил одного пастуха и серьезно ранил еще двоих косарей. Это напомнило мне насколько опасным континентом является Африка. С хищными кошками, медведями и волками мы сталкивались и прежде, но в Европе их количество было не столь пугающим. По словам пастухов в прайде, чьей жертвой они стали, насчитывалось около двух десятков львиц, не считая львят. После трагического случая, заготовка фуража для скотины проходила только под охраной воинов, вооруженных ружьями.
Ни охотники, углублявшиеся вглубь материка на несколько километров, ни пастухи не увидели следов присутствия человека. Возможно, это было связано с тем, что примерно в пяти километрах от береговой линии тянулась цепь болот, поросших высокой травой, и аборигены избегали этих гиблых мест. Даже с учетом несчастного случая, увиденное вдохновило Русов: эти места были несравненно богаче окрестностей Макселя, Берлина или Мехика.
Солнечный диск больше не показывался. Но его присутствие на небосклоне угадывалось по бледно-желтой окраске части небосвода. После двухдневного отдыха наш караван кораблей взял курс на восток, продвигаясь вдоль береговой линии. Тиландер вел «переселенцев» не теряя из вида береговой линии, но слишком на отдалении, чтобы можно было разглядеть сам берег. Дважды за неделю продвижения на восток угадывалось нахождение человека разумного на земле по дымам от костров, но наш пункт назначения лежал дальше.