Возрождение
Шрифт:
В глубине души у меня не было сомнений в искренности намерений Ульриха — он даже не сделал вид, что поверил нашей лжи. Замысли он недоброе, вряд ли стал бы раскрывать карты, но жизнь иногда преподносила немыслимые сюрпризы. Санчо и пятеро вооруженных Русов представляли грозную силу, не считая Бера в засаде. Да и пистолет за моим поясом придавал мне уверенности: вряд ли дикари способны противостоять граду пуль и огромному неандертальцу. Санчо не раз доказывал, что в рукопашной стоит пяти лучших воинов. И напоследок пушка «Руси» не для красоты будет нацелена на стойбище дикарей.
Ульрих встречал
— Рад приветствовать вас в Мингартене, — немец подал мне руку, а я помог выбраться Нате.
— Миргартен? — Переспросила Ната, едва оказалась на твердой поверхности.
— Так я назвал наше поселение, — Ульрих вполголоса отдал команду и дикари, окружавшие его, демонстративно побросали луки со стрелами и копья на землю.
— Вам ничего не грозит, слово чести, — немного пафосно прокомментировал эти действия немец, — я ждал вас, надеясь, что мы вместе отобедаем.
— Мы сыты, спасибо, — поблагодарила Ната, но Ульрих, не слушая возражений, чуть ли не силой потащил нас к хижине, перед которой сновали несколько молодых туземок.
Чтобы не обидеть хозяина, пришлось отведать его яства — жаренную рыбу и запеченное на углях мясо животного. Было приготовлено вкусно, а главное, с солью здесь были знакомы.
Очередь рассказывать была за нами: Ната старательно переводила мои слова в полной тишине со стороны немца. Свое появление на планете я описал очень коротко, дойдя до места, где нас атаковал «Романо», передал нить разговора Нате. В этом месте в глазах Ульриха мелькнул то ли страх, то ли сожаление. Он даже покачал головой и опустил глаза. Когда Ната закончила рассказ, немец минуты три молчал.
— Не думаю, что мои искренние извинения могут нивелировать зло, причиненное нашей командой…
— Не могут, — перебила Ната, — но лично вы как инженер не несете ответственности за действия вашего капитана.
— Тем не менее, от всего сердца прошу прощения, что действия нашего командира повлекли за собой такие последствия и разрушили привычный образ вашей жизни, — Ульрих склонил голову.
— Ульрих, — Ната впервые обратилась к немцу по имени, — вы знаете какие повреждения получил ваш крейсер при аварийной посадке?
— Была разгерметизацию ядра подпространственного двигателя, полетела система навигации, — немец вперил взгляд в мою жену, — но почему вы спросили об этом?
Ната встретилась со мной взглядом и получив разрешение выпалила:
— Мы могли бы вернуться домой на вашем крейсере, если он не получил критических повреждений.
— Исключено, — Ульрих даже вскочил с места, — система навигации полетела и все навигаторы мертвы. Это, не говоря уже о том, что капитан Штиблет мертва, и когда я покидал «Романо» второй пилот лягушатник Эммануель Сакрони получил тяжелую травму головы с амнезией.
— Навигацию можно исправить, а что касается пилотирования, — Ната победно улыбнулась, — я пилот звездолетов от класса «Сатурн» до тяжелых крейсеров класса «Зевс». «Варминт» мне тоже знаком, пилотировала на симуляторе.
— Но там не меньше пятнадцати вооруженных людей, даже если мои соплеменники не будут принимать участия в защите звездолета, — Ульрих опустился на место
Дождавшись перевода, я спросил немца:
— Вы же покинули звездолет около пяти лет назад?
— Да, — коротко ответил инженер, не понимая к чему я веду.
— Это Африка, — я развел руками, — здесь опасность на каждом шагу: ядовитые змеи, инфекционные болезни, львы, крокодилы, слоны, воинственные племена дикарей.
— Реабилитационная криокамера была исправна, — отмахнулся Ульрих, — если человек не умер биологически, камера вытаскивает даже безнадежных.
— Ульрих, — теперь настала моя очередь назвать немца по имени, — моя жена вбила себе в голову, что ей нужен этот звездолет. Само собой, что хотелось бы получить его без кровопролития. Даже если звездолет критически неисправен, это колоссальные технологии, неоценимые в нашем положении. Если нам всем суждено остаться в этом временном промежутке, подумайте, насколько начинка звездолета может упростить и обезопасить нашу жизнь. В вероятность того, что он исправен и сможет вернуться в вашу эпоху, лично я мало верю, но оставлять такое грозное оружие в руках обезумевших фанатиков-лягушатников, все равно что добровольно пойти на виселицу.
Последние слова явно тронули немца, его лицо нахмурилось и на нем отобразилась борьба: Ульрих наверняка вспоминал как несправедливо поступили с немцами. Он попытался отговорить нас от этой идеи, ссылаясь на неадекватное поведение Николя Маркози, первого помощника самолично убившего капитана Штиблет.
— Я не говорю, что буквально завтра мы пойдем на штурм и завладеем звездолетом, — положив руку на плечо немца, легонько похлопал его, — но лягушатники должны ответить за свои преступления.
Со слов Ульриха на борту звездолета, в момент его бегства, оставалось еще шестеро немцев. С учетом убитого капитана, троих мертвых навигаторов и Дина, спутника немца по побегу, выбывших было семеро. Шестеро мертвых и живой Ульрих, восседавший в настоящее время рядом с нами. Второй пилот с амнезией — криокамера с этим не могла справиться. Если Эммануэль Сакрони выжил, то в живых на «Романо» девятнадцать человек. Вычтем из них шестерых немцев, Ульрих не сомневался в их поддержке, когда дело дойдет до боя. Итого тринадцать французов во главе с отъявленным негодяем Маркози. Не будь у лягушатников дезинтеграторов, вопрос решился бы за считанные минуты.
— Силовое поле Третиньяка работало в момент вашего бегства? — Ната вспомнила о том, что я совсем забыл. Это проклятое поле делало невозможным проникновение внутрь живых существ. Более того, оно спокойно выдерживало даже огонь из дезинтегратора, что уж говорить о луке и стрелах с ружьями.
— Работало, но только на тридцать три процента от базовой мощности, — инженер, оседлав любимого конька собирался углубиться вглубь вопроса, но у меня были еще вопросы.
Два дня, проведенные на звездолете Ульрихом после аварийной посадки, были малоинформативны для нас, но я старался выжать из него максимум. Инженер ничего не смог ответить о распорядке дня — те два дня, что он провел с командой, никто никуда не отходил от звездолета. Полипринтеры для пищи и воды были исправны, силовой поле работало и угрозы для экипажа не существовало.