Возрождение
Шрифт:
Она дала разговору замолкнуть. Это привело меня в раздражение, так как последнее замечание показало мне, как далека она от того, чтобы быть глупой.
Мною снова овладела нервность. Чорт побери эту женщину!
— Пожалуйста, почитайте, — сказал я, наконец, в отчаянии и закрыл свой единственный глаз.
Она взяла книгу — случайно оказавшуюся томиком де Мюссе — и стала читать, раскрыв наугад. Ее французский язык также совершенен, как и английский. Последнее, что я помню, было «Мими Пэнсон», а когда я проснулся, была половина седьмого, и она ушла
Хотел бы я знать, многие ли из нас со времени войны познали безутешность пробуждения в одиночестве, страдании и беспомощности. Конечно, должно быть, сотни. Если я и никуда не гожусь и трушу страдания, то, во всяком случае, я не выражаю этого вслух и, быть может, потому, что я такая смесь, я способен вести этот дневник. Будь я чистокровным англичанином, я не смог бы дать себе волю даже здесь.
К обеду пришла Сюзетта и я подумал о том, как вульгарно она выглядит, и, даже если ее руки и белы, то пальцы толсты, а ноги коротки. Когда она поцеловала меня, три черных волоска защекотали мою щеку. Я был груб и в раздражении дернул головой.
— Вот те на, дружок! — сказала она и надулась.
— Забавляй меня, — скомандовал я.
— Так значит ты хочешь не любви, Николай? Медведь!
— Ни чуточки, быть может я никогда больше не захочу любви. Развлекай меня, расскажи… расскажи мне о своем строющем планы мышином уме и добром сердечке. Как профессиональные дела?
Сюзетта устроилась на диване, свернувшись между подушек, как толстенькая полосатая кошечка.
— Очень посредственно, — фыркнула она. — Случаи влюбленности, при которых все мои добрые советы оставляются без внимания! увлечение наркотиками!.. очень глупо! Можно попробовать наркотик, да… но продолжать… Мой Бог!.. Больше уж не составляют себе состояния в профессии.
— Когда ты составишь себе состояние, Сюзетта, что ты с ним сделаешь?
— Куплю матери ферму… отдам Жоржину в монастырский пансион для благородных девиц и отложу для нее крупное приданное, а что касается меня — буду сдержанно играть в Монте-Карло…
— Значит ты не выйдешь замуж, Сюзетта?
— Замуж? — Она резко рассмеялась. — К чему, Николай?… Связать себя с одним мужчиной, гм!.. Ради чего?… а в то же время, кто может сказать?… Быть честной женой это то, чего я еще не испытывала. — Она снова рассмеялась.
— А кто такая Жоржина, ты не говорила о ней прежде, Сюзетта?
Она слегка покраснела под своими новыми терракотовыми румянами.
— Нет? О! Жоржина — моя первая маленькая ошибка. Но она у меня великолепно воспитывается, Николай, в монастыре Святой Девы в Сен-Брие. Ты должен знать, что там я, так сказать, ее тетка — жена небольшого парижского лавочника. Она обожает меня, и я жертвую, что могу, Святому Георгию. Жоржина будет настоящей дамой и выйдет замуж за сына городского головы… когда-нибудь.
Меня что-то безгранично растрогало. Эта забавная маленькая мать из полусвета, ее мысли, сосредоточенные на чистоте ее ребенка и на подходящем для нее замужестве в будущем. Ее плебейское дерзкое круглое личико такое добродушное
Я уважаю Сюзетту гораздо больше, чем моих светских знакомых.
Когда она уходила — может быть это и было дурным тоном — я дал ей основательный четырехзначный чек.
— На воспитание Жоржины, Сюзетта.
Она закинула мне за шею руки и чистосердечно расцеловала меня в обе щеки. На ее веселые черные глаза навернулись слезы.
— В конце концов, у тебя есть сердце и ты джентльмэн, Николай! Вот! — и она выбежала из комнаты.
VI.
В течение двух дней со времени последней записи, я старался не видеть мисс Шарп. Я уделял своей книге непродолжительное время, и она отвечала на большое количество деловых писем. Теперь она знает большую часть моих дел и Буртон передает ей все счета и бумаги. Сквозь тонкую дверь я слышу, как они разговаривают. Кажется что на моей жизнеспособности отразилось возбуждение того раза, когда я был так груб. Мною овладело полное утомление, я почти не двигался с кресла.
Вчера к завтраку пришел отставной гвардеец, полковник Харкур. Он так же цинично причудлив, как всегда. У него новая любовь — итальянка, до сих пор она отказывалась от всех его подарков, так что он страшно заинтересован ею.
— Каким невероятным образом работает ум женщины, Николай, — сказал он. — Иногда под этим у них есть определенная цель, но они «кузнечат».
По всей вероятности, я выглядел озадаченно.
— «Кузнечить» — это новый глагол, — заявил он. — Его создала Дэзи Ривен. Это значит — занявшись чем-либо, перескочить на другое, как перепрыгивает кузнечик. Прелестные, работающие на военные нужды, американки все время «кузнечат». Невозможно поспеть за ними.
Я рассмеялся.
— Все же у них, кажется, есть определенная цель — извлечь из жизни наслаждение…
— «Кузнеченье» не исключает наслаждения для кузнечика. Это утомительно только для слушателя. Вы не можете вести продолжительного разумного разговора ни с одной из этих женщин — они заставляют вас извлекать удовольствие только из их кожи.
— Умеет ли разговаривать графиня?
— В ней южная медлительность. Она не перескакивает с одной темы на другую, а чистосердечно заинтересована только любовью.
— Скажите честно, Джордж… верите вы в то, что существует такая вещь, как настоящая любовь?
— Мы обсуждали это раньше, Николай. Вы знаете мои взгляды, но я надеюсь, что Виолетта изменит их. Она, как раз, ежедневно спрашивает, люблю ли я ее.
— Почему женщины всегда делают это — даже случайные подружки шепчут этот вопрос?
— Это работа их подсознания… Чертовски хорошие сигареты, дорогой мой!.. Довоенные, а?… Да, чтобы оправдать свою податливость. Они хотят, чтобы вы словами уверили их в том, что обожаете их, так как, видите ли, любовные действия не доказывают самой любви. Любая чужая женщина, которой случится повлиять на чувственность, может также вызвать их, как дама сердца.