Возвращаться – плохая примета
Шрифт:
– Ни фига себе! А мне не говорила! Я сюда-то чего побежал? Она просто сказала, что у нее в городе с жильем проблемы, она немного у родителей поживет. И все! Чтобы про развод… Ни слова же!
– А о чем она тогда тебе говорила-то? – Арина опустилась на пол рядом с Ветровым, задумалась. – Странно как-то… Ты ей звонишь. Зачем? Она с тобой разговаривает, но не делится семейными проблемами. Почему? О чем вы тогда разговаривали-то?!
Он глянул с тоской через ее плечо в кухонное окно, сквозь которое заглядывало солнце, теребившее облетевшие
– Не поверите… Ни о чем почти. О природе, погоде, о моей нелегкой доле. Все по шагу рассказывал ей про тот вечер, когда кто-то Людку мою и ее семью завалил. Алла все во всех подробностях расспрашивала. На каждой мелочи циклилась.
– Зачем ей?
– Не знаю. – Он подергал худыми плечами, опустил голову. – Может, из сострадания. Может, от безделья. В деревне же жила. Но про мужа ни слова. И деньги… Странно… У меня точно денег нет. Сейчас я ей сотни бы не дал в долг. Пусто!
– А кто мог дать ей такие деньги, Вася?
– А какие деньги-то? – спросил тот, в свою очередь.
– Большие, Вася, и для тебя, и для нее.
– Понятия не имею!
– Подруга по работе могла?
– Сонька, что ли? – Его привлекательное лицо сморщилось в брезгливую гримасу. – Скажете тоже! У той никогда копейки не было. За пять дней, что я там работал, она каждый день у меня на кофе стреляла.
Это она могла и из других соображений делать, тут же решила Арина. Не потому, что денег на кофе у Софьи не было, а для того, чтобы пообщаться с прехорошеньким охранником. Кстати…
– А за что тебя уволили, Вася? – вдруг вспомнила Арина. – Что это твой испытательный срок так быстро закончился?
– Во, и об этом уже знаете, – мотнул он головой, будто забодать ее собирался, и тут же квакнул маловразумительно: – Да так… Не сработался…
– С кем? По какой причине? Ну! – и против воли она отвесила ему подзатыльник.
Нет, ну чего мямлит? Тут каждая минута на счету, понимаешь, а он мямлит!
– С начальником. – Голова Василия опустилась еще ниже.
– Начальником «Факела»?
– Нет, начальником охраны. Такой противный гад, что… Все, больше ничего не скажу, – вдруг заартачился Ветров и попросил: – Я бы позавтракал, Арина Степанна.
Что же, пришлось кормить этого уголовника с ложечки. А поскольку связанные за спиной руки на его аппетит никак не влияли, Арина простояла перед ним на коленках минут двадцать, впихивая ему в рот яичницу, бутерброды и позволяя запить все чаем.
– В туалет не поведу! – предупредила она.
– Не надо, – смирился он, и тут же глаза его начали сонно слипаться. – Я посплю тут в уголке?
– На здоровье. Мне надо в город…
Перед тем как уехать, она быстро приняла душ, надела темные джинсы и короткую кожаную куртку, обулась в низкие сапожки на толстом устойчивом каблуке, взяла с Ветрова обещание не орать, а то придется ему рот заклеивать. И сама, в свою очередь, пообещала не заявлять в милицию.
– Отдыхай
– Спасибо, Арина Степанна. – Он широко зевнул, хрустнув челюстью, мотнул башкой, тут же пристроился на овчине и подушке, которые она ему швырнула к ногам. И вдруг улыбнулся шкодливо: – Классно выглядишь, Арина Степанна! Дурак твой костолом!
– Чего это он дурак?
Комплимент не порадовал, как раз наоборот, Арина почувствовала досаду. Хороша, оказывается, только для уголовников?
– Ну… Уехал от тебя.
– Мало ли! – Она разозлилась еще сильнее. Надо же, ни для кого не секрет ее неловкие попытки наладить личную жизнь, даже для Ветрова. – Уехал, вернется.
– Да? – Он тут же настороженно встрепенулся. – И чего тогда? Сдаст меня?
– О господи! – Арина закатила глаза. – Спи уже, Вася!
Он послушно упал щекой на подушку, неловко подогнув под себя прикованную к батарее ногу. Закрыл глаза и снова широко раскрыл рот, зевая. И сквозь зевок вдруг промямлил:
– Ты все равно лучше той бабы.
– Которой?! – Она насторожилась, тут же повернула обратно в кухню, пнула его легонько в бок. – Ты что, и днем за моим домом следил?
– Зачем, нет… – Он даже глаз не открыл, мерзавец.
– А когда?
– Ночью. Все ночью, вечером и пару раз из кустов, когда ты бегала.
– А какую бабу ты видел вечером, Вася?! Отвечай, не зли меня!
– Та баба, которая стояла и курила. Она все за окнами наблюдала. То в одном месте покурит, то в другом, – вымолвил он невнятно и тут же всхрапнул, плотно смежив веки.
Окурки! Господи, Перцев не соврал! А кто тогда соврал?! Инка?!
– Вася, Вася же, ну не спи, успеешь еще! – Арина присела перед ним на корточки и принялась трясти за плечи. – Ответь на последний вопрос, пожалуйста.
– Ну? Что за вопрос? – Глаза Ветров не открыл, но одно то хорошо, что говорить был согласен.
– Эта женщина, которая наблюдала за моими окнами и курила, она… ты хорошо ее рассмотрел? Ты же сказал, что я лучше ее и все такое. – Арина легонько пошлепала Ветрова по впалым щекам, пытаясь его растормошить.
– Ну!
– Как она выглядела?
– Как баба! – фыркнул Вася сонно.
– О боже! – Арина закатила глаза. – Говори! Высокая, маленькая, толстая, худая? Какая она была? Как она выглядела?
– Ох, Арина Степанна, беда с вами. – Он заворочался, начал поворачиваться, но прикованная нога не пустила, Вася захныкал и тут же упрекнул ее в жестоком обращении.
– Щас в милицию позвоню! – пригрозила Арина. – Говори! Какой она была, эта курившая под моими окнами женщина?
– Беременной она была, Арина Степанна, сильно беременной, – досадливо протянул Ветров. И добавил для убедительности, правда, тоже не особенно внятно: – Я еще подумал тогда, вот сучка! Беременная, а курит. Непорядок это… Разве можно курить беременным-то?