Возвращение к истокам

Садыкова Татьяна

– Ники, все кончено! Это просто кошмар!

У меня похолодело на душе. В голове промелькнули самые худшие сценарии: начиная с побега Стефана и похищении Ирен и заканчивая концом света.

– Что такое.

– Он украл ее! Покусился на святое! Варвар! Недоносок!
– Филгус заходил вокруг койки, живо жестикулируя руками. И, вдруг резко остановившись, доложил главное.
– Риэл украл ее. Всю мою выпивку! Коллекционную!

Я почувствовал облегчение. Все же мир не дрогнул и никто не пострадал, кроме душевного спокойствия одного мага.

–

Когда я найду его, - продолжил строить планы член Совета магов, - то он еще пожалеет, что на свет родился. Я его принял как родного: поселил в своем доме, даже смирился, что он мелькает в моем поле зрения! И чем мне он отплатил за добро?

– Так пожалуйся своей дочери, - хмыкнул я.
– Это же ее ухажер. Пускай усмиряет его шаловливые ручонки.

Филгус страдальчески поморщился:

– Увы, но вслед за выпивкой, он украл у меня еще и дочь.

На мгновение в палате повисла тишина, которая была нарушена заливистым смехом Микио. Мой пациент единственный, кто искренне радовался происходящему.

Брат повернулся к нему и укоризненно посмотрел.

– Тебе алкоголь дороже дочери?
– удивилась Алия, которая не понимала всего того горя, что обрушилось на плечи ее начальника.

– Петра не пропадет, в отличии от выпивки, - мрачно закончил безутешный отец, у которого только что из под носа какой-то вор увел дочь в неизвестном направлении.

– Значит, - весело произнес иллюзионист, с удобством усевшись на кровати, скрестив ноги, - я выиграл?

Четвертый член совета страдальчески поморщился и кивнул.

– Мы с ним поспорили на неплохую сумму, о том, когда же этот вор сгинет из мой жизни. Увы, он сбежал быстрее, чем я предполагал ранее, - пояснил брат для непосвященных.

Алия изумленно уставилась на Микио:

– У тебя что, есть деньги?

– Нет, конечно, - открестился от такого счастья он.
– Откуда?

– И ты спорил, не имея при себе ни оного жалкого медяка?
– уже удивился я.

– Ну я же выиграл?
– пожал плечами больной, ничуть не раскаиваясь в содеянном.

Вдруг дверь в палату хлопнула в третий раз, и к нам вбежала Ирен. Принцесса раскраснелась от долгого бега, она хрипло дышала, хватая ртом воздух и немного подержавшись за ручку двери, поковыляла ко мне.

– Ни-ки, - прохрипела она.
– Я… тут… узнала-а…

Микио молча натянул на себя одеяло по макушку, чем безмерно удивил девушку, которая ошеломленно уставилась на иллюзиониста.

– Вас стало слишком много, - пробормотал он, снова превращаясь в кокон.

И ведь не возразишь.

Микио, похоже, было в тягость такое пристальное внимание к своей персоне. И если терпеть Алию и Филгуса он мог, то, к сожалению, Ирен не входила в число его близких друзей. Она ни разу его и не видела без иллюзий, да и не приходила навещать, боясь быть назойливой - все же маг для нее был никем, так, встречались пару раз и оба остались не в восторге друг от друга. И сейчас принцесса пришла в палату лишь спеша сообщить мне какую-то

поразительную новость, с которой не могла не поделиться позже.

– Что-то случилось?
– поинтересовался я у девушки.

Ирен нехотя оторвалась от пристального созерцания кокона иллюзиониста. Ее дыхание немного пришло в норму и она уже не выглядела как загнанная лошадь.

– А?
– отозвалась она и, вдруг, смутившись, произнесла.
– Я… тут… магистр Микио, как вы себя чувствуйте?

– Прекрасно, - отозвался он, высунув свой бледный нос из одеяла.

– Я хотела сказать… не примите это за грубость, но вы такой красивый.

Я поперхнулся воздухом. Что-то, а красавцем Микио не выглядел, скорее, его внешность была очень необычна и… отталкивающая. Да и не только я удивились такой характеристике девушки. Алия и Филгус удивленно воззрились на принцессу, а с макушки иллюзиониста даже спустилось одеяло, являя на свет его белоснежную макушку.

– Как это..
– прошептал оный и внезапно резко опустил одеяло до плеч, произнеся с вызовом.
– А сейчас?!

Микио хмурился, не веря, что кому-то он может понравится в таком “невзрачном” виде, не верил девушке, что так с легкостью признала его красавцем. Он ждал, когда она расхохочется ему в лицо, поморщит нос, разочаруется, рассмотрев его лицо повнимательнее, но вместо этого, Ирен заворожено осмотрела мужчину со всех сторон..

Вердикта принцессы член Совета ждал как приговора. Даже мы не рискнули нарушить невольное молчание, понимая, как это важно для пациента узнать от почти постороннего человека мнение о его настоящей внешности.

– А можно… потрогать?
– тихо произнесла она, не спуская глаз с Микио.

Он напрягся, но, нехотя, кивнул. Ирен тут же осторожно дотронулась до его щеки подушечками пальцев, легко провела рукой по волосам и, оглянувшись на меня, резко убрала руку за спину.

– Это так прекрасно, - прошептала она, с восхищением смотря на иллюзиониста.
– Да наши придворные отдали бы все свое состояние за такой мраморный оттенок кожи, а волосы, будто отражение лунного света. Мне кажется, они даже в темноте светятся. Магистр, вы похожи на посланника Пресветлой - такой чистый, светлый и невинный, что было просто кощунственно прятать такую внешность за своими иллюзиями. Мне так жаль, что я раньше вас не видела так…

Ирен выглядела такой искренней и сочувствующей, что уличить ее во лжи было невозможно.

Даже Микио проникся ее теплотой. Он, явно смутившись, пробормотал:

– И ничего не светятся… - но закутываться в одеяло больше не спешил. Его лицо озарилось слабой улыбкой.
– Спасибо.

Своей непосредственностью и искренностью Ирен, словно сняла с плеч Микио груз. Алия и я уже говорили ему, что в его необычной внешности нет ничего плохого, что он лишь травит свою душу, считая себя уродом, он с нами нехотя соглашался, но все равно прятался под одеяло. Лишь принцессе он смог до конца поверить. Это было странно.