Возвращение к истоку. Передача светильника
Шрифт:
Солдат был привычен к обычной военной тактике, он был обучен искусству лука и прочим видам борьбы. Но этим новоизобретенным порохом он просто не сможет обращаться как следует, поэтому лучше просто оставить все как есть. Солдаты и из лука неплохо стреляют...
В Индии еще пять тысяч лет назад люди догадались, что, по сравнению с лошадью, слон не самый лучший военный транспорт, потому что лошадь обладает большей скоростью и подвижностью. Слон медлителен, он не может быстро менять позицию. Потом, слоны очень опасны, потому что если несколько
Кроме того, слоны приучены к определенной тактике военных действий. Они не боялись лучников, но совсем другое дело было с порохом. Когда враг начинал стрелять, слоны сходили с ума, они не понимали, что творится. Тогда они разворачивались и затаптывали свою армию, убивая собственных солдат. Из-за слонов индийцы проигрывали одно сражение за другим.
При этом индийцы знали, что лошади более пригодны для войны, но любая новизна шла вразрез со старым складом ума. Слоны уважались, издревле ценились, людей специально обучали обращению с ними, а ведь это далеко не то же самое, что обращение с лошадью.
Заставить слона повернуть можно только специальным копьем, потому что его кожа очень толста; лишь уколом копья можно заставить его сменить направление или выполнить нужное движение. Хлыст здесь не поможет - слон его просто не почувствует. Из-за его размеров его кожа слишком толста. Слоны отлично подходят для императорских парадов, но не для боя, где требуются более проворные и резкие движения. В то же время, хороший конь двинется в нужную сторону от одного взмаха хлыста - бить его даже не потребуется.
Но пришлось бы менять все обучение... поэтому они сознательно продолжали вступать в сражения на слонах и, как следствие, сдаваться каждому неприятелю подряд. Но образ жизни они бы ни за что не поменяли. Так было удобно, потому что так вся жизнь стояла на одном месте. Что бы ни говорил ваш отец, он всегда был прав, но он лишь повторял слова своего отца. Каждое поколение учило своих сыновей одному и тому же, поэтому естественно, что это знание принималось за истину. Не могут же столько людей так долго заблуждаться... кто-нибудь бы уже давно обнаружил промашку.
То есть, вера была основой прежнего общества, и на этом принципе оно и существовало. Однако новый мир не подходит для посредственностей. Тоффлер дает довольно туманные различия, но люди не равны между собой. Экономически, политически они могут быть равны, равной может быть даже их свобода выражения, но то, как они будут выражать себя, и выявит их различия; то, как люди поступят со своей свободой, и обнаружит разницу между ними; то, как они применят свое равенство, докажет их фактическое неравенство.
То есть, Тоффлер смотрит на человечество как на целое, и здесь он допускает ошибку в своем анализе. Прежнее общество
Как-то раз на воскресной службе священник читал проповедь:
– ...и Бог уже дал нам все, что нам нужно.
С одним верующим пришел его маленький сын. Мальчик вскочил с места и спросил:
– А как же трамваи? Он их не делал, но они нужны. Вы сами приехали в церковь на трамвае. И мы приехали в церковь на трамвае. Как же быть с трамваями?
На мгновение священник замешкался, но затем глянул в свою Библию, нашел нужную фразу и зачитал ее:
– Бог создал все, что ползает. Вот, черным по белому сказано, что Бог создал все, что ползает. Полного списка здесь нет, но трамваи ползают. Вот тебе отличное доказательство, что трамваи создал Бог.
Так что все уже создал Бог. Человеку творить не полагается.
В этом было полно здравого смысла для посредственностей, для дураков. Им было хорошо. И никто не мог обвинить их в посредственности или глупости, потому что между ними и разумными, одаренными людьми не было ярко выраженной разницы. Сегодня это разница бросается в глаза.
Для гения современный мир с его постоянными изменениями - это как раз то, чего он ждал тысячелетиями. Но для посредственности он безумно сложен; все так быстро меняется, что ему сложно выжить, он чувствует себя потерянным.
Например, в прошлом не было разводов, браки заключались раз и навсегда. Если ты женился, то пути назад у тебя не было; теперь ты женат на всю оставшуюся жизнь. Даже заикнуться о разводе было невозможно.
В странах, которые до сих пор живут в прошлом, как, например, в Индии, деревенские жители о разводе никогда и не помышляют. Даже слово такое им неизвестно, хотя конституция дает им это право. Но разводы имеют место лишь в очень узкой среде образованных людей, которые сосредоточены, как правило, только в крупных городах вроде Бомбея, Калькутты, Мадраса и Дели. Остальная Индия даже не знает, что можно разводиться.
Людям среднего ума было очень удобно всю жизнь находиться рядом с одним мужем или женой, узнать друг друга, узнать все привычки супруга, привыкнуть к его или ее странностям. Может, счастья, в этом было немного, но это не важно. По крайней мере, в этом была стабильность, и так было хорошо для детей, для общества, потому что семья поддерживает однообразие общественных традиций и обычаев.
Но человек, способный любить по-настоящему, ничего разумного в таком обществе не видел, потому что любовь меняется, и тут ничего не попишешь. Это надо принять как любую другую перемену вокруг нас... Сменяются времена года - что можно поделать? Приходит лето, за ним дождливая осень, затем зима - что с этим можно поделать? День сменяется ночью, молодость сменяется старостью... меняется все бытие.