Возвращение приграничного воина
Шрифт:
При виде пса Вилли выронил меч и начал карабкаться выше по склону, уходя все дальше от каменного кольца. Пес быстро нагонял его, и он в ужасе оглянулся через плечо.
И не заметил, что подошел слишком близко к обрыву.
Раздался вопль — и вскоре оборвался со звуком удара.
* * *
Джон потряс головой, смахивая с лица снег и прочищая мысли. Пес метался на краю пропасти, будто собираясь прыгнуть вниз и убедиться, что Вилли-со-шрамом
Шатаясь, он подошел к обрыву и посмотрел вниз.
Все кончено.
Его клятва выполнена. Кейт отомщена.
Он обернулся, ожидая встретить ее с распростертыми объятиями, когда она подбежит и, улыбаясь, подставит губы для поцелуя.
Но позади никого не было. Только стояли камни да свистел ветер.
* * *
Она услышала крик и, когда он затих, поняла, что все кончено.
Она ждала, что придет облегчение. Радость. Покой.
Ничего.
Смерть Сторвика не расколдовала ее. Она по-прежнему оцепенело сидела в неясном свете луны, уставившись на угловатые символы, вырезанные на камнях, как будто могла понять их значение.
Подошел Джон и помог ей подняться. Она не противилась.
— Все. Он умер.
Она не поднимала глаз.
Он яростно прижал ее к себе, но она не реагировала. Душа словно покинула ее тело, оставив на земле призрак вместо живой женщины. Вилли-со-шрамом умер. Она была отомщена, но случилось то, о чем предупреждал ее Джонни.
Оказалось, что его гибели недостаточно.
— На этот раз я сопротивлялась.
Джон не отпускал ее, покачивая в своих объятиях.
— Я знаю. Теперь все будет хорошо.
Не будет. И она не могла объяснить ему, почему.
Тряхнув головой, она спрятала лицо у него на груди.
— Все напрасно. Все, что я делала, было напрасно. — И поэтому она его недостойна. — Если бы ты не пришел, он взял бы меня снова.
* * *
Отчаяние в ее голосе потрясло его.
— Но я же пришел. — Больше не надо ни за кем гоняться. Ее месть свершилась, его обещание выполнено. Она должна испытывать облегчение, благодарность, радость.
Но женщина, которую он обнимал, ничего этого не чувствовала. Ее лицо было пустым и безрадостным, словно ее жизнь внезапно утратила смысл. Чего он от нее ждал? Счастья. Радости. Ликования. Но не апатии, как будто со смертью Вилли внутри нее тоже все умерло.
— И собаке пришлось спасать тебя, — пробормотала она, глядя на Смельчака. — Это собака загнала Вилли-со-шрамом в пропасть, пока Храбрая Кейт сидела, скорчившись, за могильным камнем.
Обняв ее за плечи, он повел ее к лошадям.
— Идем. Вернемся домой.
Она пошла за ним, покорно и безмолвно.
Когда они доехали до замка, солнце уже озарило светом восточные холмы. Оставив попытки
Кейт устала. Ей нужно выспаться. Он должен дать ей время. Совершенно естественно, что она оцепенела. Во всем виноват шок. Проснувшись, она снова станет прежней Кейт. Его Кейт.
Но он знал, что обманывает себя.
* * *
— Она еще в кровати? — шепотом спросил Джон у Бесси, когда солнце начало клониться к горизонту.
Она проспала весь день, а его в это время провозглашали героем. Произносили тосты, слагали баллады в его честь.
Храбрый Джонни Тряпка, голубоглазый Брансон,
Встретил врага на Горбатом холме...
Когда он сказал, что вся заслуга принадлежит собаке, они расхохотались, переложили слова и запели о Храбром псе.
И тогда он почувствовал себя дома. И захотел остаться здесь навсегда.
Он взглянул на Роба. Тот молча стоял у очага. Единственный, кто не поднял за него тост.
И за весь день никаких известий от Кейт.
Не в настроении больше праздновать, он пошел к выходу и на пороге столкнулся с Бесси. Сестра понизила голос.
— Она так и не встала. Пес тоже не выходил.
— Может быть, разбудить ее?
Она вздохнула.
— Не знаю. Такое уже было, когда она пришла к нам, после того как ее… — Она закусила губу.
После того, как ее изнасиловали. Вот что она собиралась сказать.
— Она рассказала тебе? — Он думал, Кейт открылась ему одному.
Бесси пристально посмотрела на него, как будто пытаясь угадать, насколько много он знает и не рискованно ли поведать ему остальное.
— Она никому не рассказывала, — наконец проговорила она.
Никому, кроме него.
— Но как ты узнала?
Она не ответила, только пожала плечами.
Они были женщинами. Делили одну комнату. Одну кровать. Непостижимо, но женщины, казалось, умеют понимать друг друга без слов.
— И что же вернуло ее… к жизни?
— Не знаю. Но я помню тот день, когда она наконец встала. Она пришла на кухню, уже одетая в мужскую одежду, и сказала, глядя в сторону, будто смотрела на что-то, видимое ей одной: «В следующий раз я убью его. И мне не будет страшно.»
— Но он мертв. Бояться больше нечего. Почему же…
— Джонни, ты опять задаешь вопросы мне, когда спрашивать нужно ее.
Он взял бы меня снова. Несмотря на то, что она преодолела страх. В этом все дело? Видеть Кейт такой беспомощной было тяжелее, чем драться со Сторвиком. И он испугался, что его смерть не освободила ее.