Возвращение скипетра
Шрифт:
Кто-то вышел из-за угла. Это был Орталис. Казалось, он был так же удивлен, увидев Ланиуса, как Ланиус был удивлен, увидев его. "О, привет", - сказал сын Граса. "Что ты делаешь не спишь в это время ночи?"
"Я мог бы задать тебе тот же вопрос", - сказал Ланиус. "Что касается меня, мне приснился сон, который разбудил меня". Этого было бы достаточно. Он не хотел или намеревался вдаваться в подробности.
Одна из бровей Орталиса удивленно приподнялась. "Правда? На самом деле,
"Неужели?" Ланиус был не только удивлен, но и напуган. Сон, достаточно плохой, чтобы поднять Орталиса с постели, скорее всего, исходил от Изгнанного. Зачем изгнанному богу понадобилось посылать Орталису сны? Без всякой уважительной причины — Ланиус поставил бы на это свою жизнь. Осторожно он спросил: "Кошмар был очень плохим?"
"Кошмар?" Орталис уставился на него, разинув рот, как будто тот внезапно начал лепетать по-фервингски. "Кошмар?" он повторил; возможно, он не поверил своим ушам. "Это был самый чудесный сон, который у меня когда-либо был в жизни".
"Было ли это?" Спросил Ланиус, снова удивленный.
"Это, безусловно, было!" Орталис никогда раньше ни о чем, даже об охоте, не говорил с таким энтузиазмом. Ланиус посмеялся над собой. Он сделал немало ошибочных выводов. Это выглядело как одно из самых неправильных действий. Что ж, хорошо, подумал он.
"Вот вы где, ваше величество". Курьер с усталым голосом вручил Грасу трубку для сообщений.
"Спасибо", - сказал король, а затем сочувственно: "У вас были какие-нибудь проблемы с тем, чтобы спуститься сюда?"
"Разве я когда-нибудь!" Курьер оживился, вспоминая. "Эта кучка кочевников начала преследовать меня, и я боялся, что они поймают меня прежде, чем я доберусь до нашего следующего маленького форта. Но затем другая группа Ментеше вышла со стороны, и я действительно подумал, что мне конец. Однако вместо того, чтобы преследовать меня, они врезались друг в друга, и я ушел ".
"Рад за тебя!" Сказал Грас. "Приятно знать, что гражданская война между Коркутом и Санджаром все еще продолжается".
Знать это было особенно приятно после того, как Бори-Барс повел армию сторонников обоих принцев против аворнийцев. Возможно, Изгнанный не потрудился объединить Ментеше, если только на карту не было поставлено что-то более важное, чем один курьер. Или, возможно, шаманы Санджара действительно разработали способ удержать его от этого. Грас надеялся на это.
"Мне тоже всю дорогу снились плохие сны", - сказал курьер. "Но боги на небесах наблюдали за мной и хранили меня в безопасности".
"Без сомнения", - с сомнением сказал Грас. Как часто боги на небесах обращали хоть какое-то внимание на то, что происходило здесь, в материальном мире? Недостаточно часто. Но, даже если Грасу было трудно оставаться уверенным в них, он не хотел подорвать веру другого человека, поэтому
Он открыл конверт для сообщений и вытащил письмо, находившееся внутри.
Вместе с ним появился еще один лист. Грас первым развернул этот. Это был набросок города, каким он виден снаружи. Грас моргнул. Он знал, что Ланиус умеет рисовать, но понятия не имел, что другой король настолько хорош.
Он начал уделять свое внимание письму, затем снова перевел взгляд на набросок. От этого наброска его взгляд метнулся к стенам Йозгата. "Клянусь богами!" - пробормотал он. Ланиус оказался не только лучше, чем он думал, но и намного лучше, чем он предполагал. В этом не могло быть сомнений — другой король создал выдающийся портрет города, которого он никогда не видел.
Ланиус допустил ошибки. Текстура камня не совсем соответствовала текстуре стен Йозгата, а пропорции башен были слегка нарушены. Но это был безошибочно Йозгат.
Более чем неохотно Грас свернул рисунок и сломал печать на письме. Закончив читать, он покачал головой в невольном восхищении и уважении. Письмо было таким же точным, как и набросок, и, как и в нем, содержало несколько деталей, которые были не совсем такими, какими они должны были быть.
Как и в случае с эскизом, это не обеспокоило Граса. Они просто напомнили ему, что Ланиус был человеком — несмотря на весь свой ум, он не видел всего, что можно было увидеть. Заметив это, Грас почувствовал огромное облегчение. Он решил, что, в конце концов, все еще может быть какой-то смысл в том, чтобы он получил свою долю короны.
И здесь он очень ясно увидел, что нужно сделать. Он подошел к палатке Птероклса и просунул голову внутрь. "О, хорошо", - сказал он. "Ты здесь".
"Нет, не совсем", - ответил волшебник. "Но я рассчитываю вернуться довольно скоро".
"Э—э... верно", - сказал Грас. "Тебе было интересно, как мы заберем Скипетр Милосердия у Йозгата".
"Что-то подобное приходило мне в голову, да", - согласился Птероклс. "Однако ты сказал мне, что это не мое дело". Обида торчала из него повсюду, как колючки у ежа.
"Ну, в конце концов, это может быть". Грас сунул ему письмо Ланиуса. "Вот, прочти это и скажи мне, что ты думаешь".
Птероклс повиновался. Чем больше он читал, тем более изумленным выглядел. Закончив, он выпалил: "Это самая безумная вещь, о которой я когда-либо слышал".
"Только то, что я сказал, когда король Ланиус рассказал мне об этом прошлой зимой", - ответил Грас. "Хотя, предположим, мы забудем, что это безумие. Предположим, мы посмотрим, каковы шансы, что это сработает. Больше, чем немного, ты не находишь? Вот, посмотри и на это тоже ". Он показал рисунок Йозгата, сделанный Птероклсом Ланиусом.