Возвращение скипетра
Шрифт:
Это было одно из тех писем. Грас понял это с первого взгляда. Он просмотрел его, благодарный за то, что Ланиус писал крупным округлым почерком. Другой король был достаточно внимателен, чтобы помнить, что ему нужно читать вещи издалека, чем когда он был моложе.
К тому времени, как Грас прочитал первую половину пергамента, на его лице появилось задумчивое выражение. Он послал слугу привести Птероклса в его комнату во дворце губернатора города. Когда волшебник добрался туда, его лицо тоже было хмурым — несчастным. "Вы прервали заклинание, ваше величество", -
"Мне жаль", - сказал Грас, "но я не очень сожалею, если ты понимаешь, что я имею в виду. Вот. Скажи мне, что ты об этом думаешь". Он протянул письмо, которое только что получил от Ланиуса.
Птероклс принял это без особого изящества. Он сам был примерно одного возраста с Ланиусом — может быть, даже моложе — и без проблем прочитал написанное на обычном расстоянии. Он не успел далеко уйти, как хмурое выражение исчезло с его лица. Чуть позже одна из его бровей приподнялась. Он пробежал глазами оставшуюся часть письма. "Я полагаю, там, на небесах, борода Олора собирает всевозможные крошки и обрезки", - сказал он.
Грас бросил на него насмешливый взгляд. "Я уверен, что ты к чему-то клонишь с этим, но я, хоть убей, не могу представить, к чему".
"Да, ваше величество", - заверил его Птероклс. "Бог даже не может вычесать то, что там застряло, потому что вещи, которые прикасаются к нему, сами становятся святыми. И поэтому ничто никогда не выбрасывается. Если это у него в бороде, то это там навсегда ".
"У королевы Келеи даже больше милосердия, чем я думал", - сказал Грас.
Птероклс проигнорировал эту вылазку. "Наши архивы похожи на бороду Олора", - сказал он. "Если что-то туда попадет, то это там навсегда. И время от времени мы можем что-нибудь выудить, стряхнуть с этого пыль и, может быть — только может быть — использовать это снова ".
"Значит, для тебя это звучит как та же самая болезнь?" Сказал Грас. "Так было и со мной. Может быть, Изгнанный обленился".
Птероклс уставился на него, моргнул и начал смеяться. "Я могу просто представить, как он обыскивает свою крепость там, в горах. "Мм", - говорил он. Мне очень повезло с этой чумой несколько сотен лет назад. Они не вспомнят об этом, эти жалкие смертные-поденки. Почему бы мне не вытащить ее снова и не посмотреть, как им это понравится? "
Грас тоже рассмеялся тоном, средним между восхищением и ужасом. Птероклс почти кощунственно хорошо уловил образ мыслей Изгнанного. Изгнанный бог часто насмехался над людьми за их короткую жизнь, когда приходил к ним во снах. Он вполне мог поверить, что болезнь, которую не видели веками, забыта. И так бы и было, если бы не Ланиус.
"Я не читал всего письма", - сказал король. "Что они сделали с мором все эти годы назад? Что они могли с этим поделать? Что угодно? Или мы знаем, что нас гложет, не имея возможности укусить в ответ?"
"Он передал заклинание, которое тогда использовали волшебники", - ответил Птероклс. "У того, кто это придумал, хватило наглости. Он использует закон подобия таким образом, что я бы не стал
"Ты можешь им воспользоваться? Могут ли им пользоваться другие волшебники? Сработает ли он снова?" Спросил Грас.
"Я могу им воспользоваться. Как и другие. Это не сложно использовать — я вижу это с первого взгляда", - сказал Птероклс. "В любом случае, так бросать не сложно. Вам не обязательно быть старшим волшебником, чтобы правильно произнести заклинание. Но это будет утомительно для волшебников, которые его используют. И вы не хотите ошибиться в том, в каком направлении действует заклинание. Вы были бы очень недовольны, если бы сделали это, и ваши пациенты тоже." Он объяснил, что имел в виду, и показал Грасу конец письма, чтобы дать ему более подробную информацию.
Король прочитал эту часть. У него не было никакого колдовского таланта, о котором можно было бы говорить, и никаких колдовских знаний тоже, за исключением тех обрывков, которые он почерпнул из разговоров с Птероклсом и другими волшебниками и ведьмами на протяжении многих лет. Он не был уверен, что поймет, но у него вообще не было проблем. Проблема была ничем иным, как очевидностью.
"Ну, - сказал он, - ты же не хочешь этого делать, не так ли?"
"Теперь, когда ты упомянул об этом, - сказал Птероклс, - нет".
Если чума пришла в город Аворнис, Ланиус понял, что он был одним из людей, наиболее подверженных заражению. Курьеры, казалось, были непосредственно вовлечены в распространение инфекции, и курьеры из зараженных частей королевства продолжали приносить известия о ее развитии в столицу. И кому они приносили это известие? Почему, ему. Он был королем, человеком, которому больше всего нужно было знать, что происходит в других местах Аворниса.
Это означало, что другие люди во дворце также были в числе наиболее вероятных заболевших. И это означало — или могло означать — что он ошибался в том, что сказал Сосии. Возможно, увезти Крекса и Питту из города на некоторое время все-таки было хорошей идеей. Он ждал письма Птероклса. Когда он вернулся с юга, в нем говорилось, что убрать их из столицы не повредит и, возможно, принесет какую-то пользу. Ланиусу хотелось, чтобы волшебник сказал что-нибудь покрепче, но этого было достаточно, чтобы убедить его — и Сосию тоже.
Он задавался вопросом, не совершил ли он ошибку, ожидая ответа Птероклса. Если бы дети выбрались из города раньше.. Через три дня после того, как Крекс и Питта покинули дворец, Сосия подошла к нему с обеспокоенным выражением лица. "Мама плохо себя чувствует", - сказала она.
"Что случилось?" Ланиус надеялся, что ужас не слишком сильно сдавил ему горло. У людей было множество способов заболеть. Королева Эстрильда была немолодой женщиной. Если она плохо себя чувствовала, это не обязательно что-то значило. Так он говорил себе, хватаясь за соломинку, как мастер по изготовлению упряжи или фермер. В чем-то все мужчины были очень похожи.