Возвращение скипетра
Шрифт:
"Да", - сказал Грас. "Это то, что я понимаю, конечно же. В большинстве случаев, судя по всему, что я видел, месть стоит больше, чем она того стоит. Время от времени ..."
"Совершенно верно, ваше величество. Время от времени..." Выражение лица волшебника было, для него, необычайно свирепым. Но это длилось недолго. Он посмотрел дальше на юг. Возвышающиеся горы Арголид были все еще далеко, но он — и Грас — могли различить их затененную пурпурную громаду низко над горизонтом. Внезапно что-то в лице Птероклса изменилось от охотника к преследуемой. "Конечно, мы еще ничего не
"Это веселая мысль!" Воскликнул Грас. "И к тому же такой веселый способ выразить это". Птероклс склонил голову так царственно, как будто он был королем. Грас тоже посмотрел на горы — и на Йозгат, который также лежал в том направлении. По-прежнему не называя имен, он продолжил: "Ну, если я блоха, а он собака, я собираюсь укусить его в такое место, где он меня заметит".
"Хорошо, ваше величество", - сказал Птероклс. "Кусайте крепче".
Ланиус изучал свой кусочек города. Беспокоясь, он барабанил пальцами правой руки по бедру. "Прошлым летом, когда архитектор спросил меня, почему я поручил ему построить это, я сказал ему, что делаю шикарный пробег для моего moncat", - сказал он.
Коллурио почесал нос. "Что он об этом думает, ваше величество?"
"Что я был не в своем уме, я полагаю", - ответил король. "Или что я насмехался над ним. Или, может быть, и то, и другое сразу".
Дрессировщик животных рассмеялся. "И вот ты был там, просто говорил правду. Что может быть лучше, чем вставлять кому-то палки в колеса?"
"Да, я помню, что думал о том же в то время", - сказал Ланиус. "Но я больше беспокоюсь, чем я был, о том, что Нападающий сможет уйти".
"Я не вижу, что еще ты мог бы сделать", - сказал Коллурио. "Внутренняя сторона боковых стенок — звучит забавно, не так ли? — и передняя, и задняя части слишком высоки, чтобы он мог запрыгнуть на самый верх, а плитка, которой они выложены, покрыта слишком гладкой глазурью, чтобы его когти могли за нее ухватиться. Что он может сделать? Он не может летать, даже если иногда кажется, что он на это способен ".
"Я не так уж беспокоюсь о том, что он полетит", - сказал Ланиус. "Я беспокоюсь о том, что он думает, и я беспокоюсь о том, что он попадет в беду". Его пальцы снова забарабанили по бедру. "Он ужасно хорош в том, чтобы попадать в неприятности. Монкаты - беспокойные звери, и он беспокойный монкат".
"Э-э, ваше величество..." Коллурио колебался.
"Продолжай", - сказал Ланиус. "Я не нападающий. Я не кусаюсь".
"Нет, конечно, ваше величество. Вы были очень добры ко мне", - поспешно сказал Коллурио. "Я просто хотел сказать — даже если Паунсер сбежит, во дворце есть другие звери. Я не хочу, чтобы ты сейчас понял это неправильно. Я говорю это не для того, чтобы вы продолжали давать мне деньги. Я благодарен за вашу щедрость — не поймите меня неправильно, — но я зарабатывал на жизнь раньше, и я могу продолжать это делать ".
"Я понимаю это", - сказал Ланиус. "Если нам придется,
"Мы работали с ним, а не с остальными. Если бы нам пришлось тренировать другого кота, это стоило бы нам некоторого времени", - сказал Коллурио. "Кроме этого, я не вижу в нем ничего особенного".
"У него есть привычка воровать с кухонь", - сказал Ланиус. "Это может оказаться весьма важным".
"Я не могу представить почему", - сказал тренер с тем, что было бы явным фырканьем, если бы он не разговаривал с королем.
Ланиус не просветил его. Королю обычно нравилось рассказывать другим людям то, что он знал - написал бы он книгу под названием "Как быть королем для Крекса", если бы не сделал этого? Но Тинамус не знал, зачем он построил этот кусочек города, а у Коллурио были только догадки о том, почему он должен был вести по нему Паунсера. Что касается Ланиуса, то чем меньше они знали, тем лучше. О том, чего они не знали, они не могли говорить. Они также не могли это записать. И даже если бы Изгнанный взял их в свои ужасные руки и сжал, они не смогли бы сказать ему то, что он, несомненно, хотел бы знать.
Это, вероятно, не принесло бы им никакой пользы, если бы Изгнанный действительно завладел ими. Нет, это не принесло бы им никакой пользы, но это могло бы принести большую пользу Королевству Аворнис.
Коллурио спросил: "Ваше величество, это как-то связано с тем, э-э, пугающим сном, который приснился мне после того, как я сказал, что буду тренировать вашу обезьяну, не так ли?"
Ланиус уставился на него с раздраженным восхищением. Я продолжаю пытаться спасти тебя от большей опасности, чем ты знаешь, что с ней делать, и как ты мне отплатишь? Вы складываете два и два и получаете четыре. Почему вы не смогли получить пять или даже три?
"Я собираюсь оказать тебе услугу", - сказал король. "Я собираюсь притвориться, что не слышал ни слова из того, что ты сказал".
Он задавался вопросом, рассердится ли Коллурио. Многие мужчины рассердились бы. Ланиус знал, что рассердился бы сам; он всегда хотел знать, что происходит. Он всегда так делал; он был уверен, что всегда будет. Но Коллурио только снова почесал нос рукой, покрытой шрамами от зубов и когтей, и задумчиво кивнул. "Хорошо, ваше величество. Это говорит мне о том, что мне нужно услышать ".
"Правда?" Бесцветно спросил Ланиус. Чем менее информативным он хотел быть, тем более информативным он казался. Возможно, мне следовало начать лгать с самого начала. Но теперь уже слишком поздно.
"Не волнуйся. Я говорил тебе, когда ввязался в это, что я не болтаю", - сказал Коллурио. "Я имел в виду именно это. И если есть причина, по которой Паунсер - лучшая обезьяна, потому что он ворует с кухонь, — что ж, тогда она есть, вот и все ". Теперь дрессировщик животных почесал голову, а не нос. "Впрочем, какая разница, что животное будет красть еду, когда у него появится такая возможность, вне моего понимания. Любая другая обезьяна на кухне сделала бы то же самое".