Возвращение в Яблочное королевство. Стив Джобс, сотворение Apple и как оно изменило мир

Мориц Майкл

Apple в значительной степени была порождением не триумфа маркетинговой политики, а слухов и сплетен, циркулировавших среди инвесторов и журналистов. Можно сказать, что компания сосредоточилась на тех, кто формирует общественное мнение. Руководители Apple понимали, что у людей нет ни времени, ни желания, ни квалификации, чтобы оценить такой необычный продукт, как Apple II, и покупатели будут опираться на мнение состоятельных людей или же тех, кто хоть немного разбирается в компьютерах. У инвесторов и журналистов была по крайней мере одна общая черта: и богачи, и представители прессы были склонны следовать за пастухом, словно стадо овец.

Марккула сразу же понял, что сотрудничество с парой опытных финансистов гораздо весомее, чем величина их инвестиций. Несмотря на успешное вложение своих денег, у Марккулы не было опыта взаимодействия с 237 венчурными фирмами,

которые предоставляли финансирование новым компаниям в обмен на акции. Сначала Марккула хотел подождать, пока Apple докажет свою способность выпускать собственный компьютер, а уж потом обращаться к венчурным капиталистам. Он понимал, что получит за акции компании лучшую цену, если продемонстрирует, что Apple не испытывает отчаянной нужды в деньгах. Однако осенью 1977 года проблемы с качеством корпусов угрожали истощить кредитную линию Apple и не оставили Марккуле выбора. Даже прибыли от продажи компьютеров едва хватало, чтобы удержать Apple на плаву. Нужды компании были настолько неотложными, что Марккула и Скотт вложили почти двести тысяч долларов, чтобы заткнуть дыры до завершения переговоров о более крупной сумме.

И вновь руководители Apple обратились к знакомым. Хэнк Смит работал вместе с Марккулой сначала в Fairchild, а затем в Intel. Потом Смит — энергичный мужчина с жесткими рыжими волосами — ушел из Intel, переехал в Нью-Йорк и стал главным партнером фирмы Venrock, венчурного подразделения империи Рокфеллеров. В неофициальной иерархии венчурных фондов Venrock считался одним из лучших, а дополнительным преимуществом служил тот факт, что фирма еще не финансировала компании, специализирующиеся на выпуске микроЭВМ. Марккула впервые обратился к Смиту осенью 1977 года, и несколько месяцев в Venrock наблюдали за успехами Apple. Джон Холл, помогавший составлять бизнес-план Apple, звонил в Venrock и обсуждал перспективы компании с двумя партнерами. Во время поездки на Западное побережье с инспекцией других инвестиций Смит заглянул в штаб-квартиру Apple в Купертино. Венчурная фирма обычно делала около семи инвестиций в год, но с Apple ее сотрудников связывали только личные отношения. "Скорее всего, мы бы даже не посмотрели в сторону Apple, не будь я знаком с Майком Марккулой", — вспоминал Хэнк Смит. В конечном итоге осенью 1977 года Марккулу вместе с Джобсом и Скоттом пригласили на встречу с другими партнерами Venrock, чтобы обсудить перспективы Apple.

Первоначальный план развития компании считался агрессивным, однако Apple — несмотря на проблемы с качеством корпусов — превысила заложенные в нем прогнозы. Подготовка к презентации проходила в спешке. Марккула написал проспекты, опираясь в основном на финансовые планы Гари Мартина, но правили бал все-таки эмоции, а не наука. Шерри Ливингстон, наблюдавшая за составлением бизнес-плана, вспоминала: "Это очень напоминало шутку. Прогнозов было так много, что они едва ли не бросали монету: какой из них выбрать".

Тем не менее бизнес-план оставлял впечатление упорядоченности и целенаправленности — качеств, привнесенных в Apple Марккулой и Скоттом. Почти всю ночь перед презентацией партнерам Venrock в Нью-Йорке Скотт провел в Купертино. Там он, поглощая пиццу, помогал остальным сотрудникам компании размножать, брошюровать, раскладывать и сшивать проспекты. Схватив десяток копий, он полетел ночным рейсом в Нью-Йорк, немного вздремнул в отеле Hilton, а затем вместе с Хэнком Смитом, Марккулой и Джобсом отправился в офис Venrock. Достигнув предварительной договоренности с венчурной фирмой, трое руководителей Apple поехали в аэропорт. Там Скотт увидел нескольких бывших коллег из National Semiconductor, стоявших в очереди за незабронированными билетами, и решил побаловать себя и попутчиков местами в первом классе.

Одновременно с переговорами с партнерами Venrock Марккула обратился к Эндрю Гроуву, исполнительному вице-президенту Intel. Гроув, худощавый венгерский эмигрант с выразительным лицом и вьющимися волосами, имел репутацию парового молота, громкого и безжалостного. (В Intel он завел порядок, когда все опоздавшие должны были записываться в специальной книге, после чего устраивал им жесткие разносы.) Марккула надеялся, что Гроув поделится с Apple опытом, приобретенным во время строительства заводов Intel. Гроув проглотил наживку и купил пятнадцать тысяч акций из двадцати пяти, предложенных Марккулой, но отказался от поста директора, решив, что пережил достаточно волнений с Intel и не хочет связываться с еще одной молодой компанией. Впоследствии Скотт вспоминал: "Гроув мне все время звонил. Сначала жаловался, что я переманиваю

у него людей, а потом спрашивал, не хочу ли я продать еще немного акций Apple".

Другой член совета директоров Intel, Артур Рок, случайно попал на презентацию Apple II, устроенную Марккулой. В результате за несколько дней до подписания соглашения Apple с Venrock Рок позвонил Хэнку Смиту в Venrock и Майку Скотту в Apple и сказал, что заинтересовался предложением. В середине семидесятых телефонный звонок от Артура Рока другие венчурные капиталисты, страховщики и банкиры, рассматривали как финансовый эквивалент белого дыма из трубы над Сикстинской капеллой^{38}. Рок, которому было чуть за пятьдесят, вкладывал деньги в компании, которые перекинули мостик от эпохи электронных ламп к эпохе интегральных микросхем. Еще в качестве нью-йоркского финансиста он помогал становлению Fairchild Semiconductor. Затем вместе с партнером участвовал в развитии индустрии мини-ЭВМ, инвестируя в компанию Scientific Data Systems, которая в 1969 году была приобретена Xerox Corporation в обмен на акции стоимостью 918 миллионов долларов. Доля Рока составляла 60 миллионов. В 1968 году двое высших руководителей Fairchild, перешедшие в Intel, обратились к нему за советом и финансовой помощью. Рок вложил 300 тысяч собственных средств, привлек еще 2,2 миллиона долларов и стал первым председателем совета директоров компании. Несколько раз он давал ценные советы, а когда в руководстве Intel размышляли, стоит ли развивать рынки для своего первого микропроцессора, именно голос Рока оказался решающим.

Рок не стремился к публичности, статьи о нем не печатались в газетах и журналах, он редко появлялся на собраниях Ассоциации венчурного капитала, был необычайно осторожен в своих инвестициях, а дела вел в основном из офиса на Монтгомери-стрит в Сан-Франциско или из трехэтажной квартиры стоимостью 450 тысяч долларов в Аспене. Он был худощав, подтянут, и его фигура напоминала фигуру человека, который каждое утро по часу занимается физическими упражнениями. Рок был страстным бейсбольным болельщиком и часто появлялся на трибуне стадиона Candlestick Park в Сан-Франциско, где у него были места в первом ряду в семидесяти футах от основной базы. Кроме того, он поддерживал оперу и балет в Сан-Франциско и собирал коллекцию живописи, в том числе произведения авангардистов, таких как Роберт Мазервелл и Ганс Гоффман. Рок был старомоден и считал, что телевидение — это проклятие современного общества, что марихуана убивает мозг и что за последние два десятка лет в литературе и искусстве не произошло ничего примечательного. Кто-то из венчурных капиталистов так отзывался о нем: "Он мог быть очаровательным и милым, а мог — хладнокровным *censored*HbiM сыном".

Если менеджерам новых компаний удавалось выманить Рока из его кабинета в Сан-Франциско или домика лыжников в Аспене, они делали все возможное, чтобы презентация ему понравилась. Подобно большинству опытных венчурных капиталистов, Рок не был склонен рисковать. Обычно число его инвестиций не превышало трех или четырех в год, и вкладывал он лишь небольшие суммы, пока не убеждался, что компания будет прибыльной, или пока не налаживал хорошие отношения с руководством. У него была репутация человека, который может быстро заскучать, он не любил благотворительные организации вроде United Way и на заседаниях совета директоров предпочитал помалкивать. Но он часто прерывал докладчика вопросом: "Для чего все это нужно?" Томми Дэвис, который был его партнером по инвестициям в шестидесятых годах, говорил, что Року "всегда нужен правильный ответ". Эндрю Гроув сравнивал его с "летчиком, который видит местность гораздо лучше людей, передвигающихся на машине". Поэтому звонок Рока в Apple стал признанием того, что компания приобрела высокую репутацию.

Инвестиции Дона Валентайна, который привел в Apple Марккулу, были в какой-то мере случайными. Заметив Марккулу, Джобса и Хэнка Смита за ужином в ресторане Chez Felice Restaurant в Монтерее, он догадался, о чем они говорят. Валентайн отправил им бутылку вина с запиской: "Не забывайте о том, что я собираюсь инвестировать в Apple".

Когда в январе 1978 года договоренность о финансировании была достигнута, все бумаги подписаны, пакеты акций распределены, Apple стоила 3 миллиона долларов. Всего компания привлекла 517 500 долларов инвестиций, из которых 288 000 приходилось на фирму Venrock, 150 000 на Дона Валентайна, а 57 600 на Артура Рока. Взамен Марккула и Скотт предложили заключить неофициальное соглашение о финансовых обязательствах инвесторов в течение как минимум пяти лет.