Возвращение жизни
Шрифт:
– Хорош, мужики, чего силы тратить зря? Давайте на спину перевернем, чтобы шкуру снять! – Иван рассмотрел медведя, повеселел: – Я вам и мяса, и жира дам!
Обходчик уперся сильными ногами в землю и один почти перевернул медведя, осталось только подтолкнуть. Уложили как нужно, достали папиросы. Иван, стоя спиной к берлоге, вымыл снегом руки, вытер о полу куртки, прикурил, крепко затянулся. Максим потолкал зверя в бок носком сапога. Туша заколыхалась. Хороший, жирный, детишкам сало пригодится… Алексей рассматривал косолапого, трогал черную, потрескавшуюся кожу на подушечках лап. Для него все было впервые: тайга,
Ветка, привязанная к дереву, натянула поводок и чуть слышно заскулила. Иван посмотрел в ее сторону, но Максим, словно хозяин, сказал:
– Пускай сидит, под ногами мешаться не будет.
Мысленно Иван возразил: «Как это – на привязи? Она никому не помешает. Да без нее в тайге делать нечего». Но не стал перечить: по настроению кабельщиков уже понял, что ему помогут, довезут домой.
Медведь, перевернутый на спину, лежал, растопырив лапы. Отросшую к зиме темно-коричневую шерсть мягко перебирал ветер. Засмотревшись и рассеянно покуривая, обходчик не сразу понял, почему кабельщики, круто развернувшись на месте, разом побежали в тайгу. Вот они уже мелькают среди деревьев. Максим перепрыгнул через поваленную лиственницу, обернулся, хватая воздух широко открытым ртом. Руки, сложенные на груди, обессиленно опустились вдоль тела. Он хотел повернуться, чтобы бежать дальше, но понял, что не может сдвинуться с места, и закричал диким голосом:
– Ты!!! Ты зачем нас сюда позвал?!!
Все произошло мгновенно. Иван стоял на месте, не понимая, что случилось.
– Зачем нас позвал?! – продолжал вопить Максим, его круглое лицо становилось еще круглее, Иван видел только глаза и рот, который открывался почему-то не в такт произносимым звукам. Так же рассеянно он оглянулся и на мгновение оцепенел: из берлоги высунулась медвежья голова и сразу скрылась.
Обходчик резко обернулся – убитый медведь лежал на том же месте. Ветка закрутилась на поводке, задыхаясь от ярости, и истошно завыла. Одновременно в третий раз жутко, все заглушая, заорал Максим:
– Ты!!! Зачем нас сюда позвал?!!
Иван метнулся, схватил ружье. В это время испуганный медведь пошел из берлоги. Расстояние было совсем небольшим. Выстрелы прозвучали поочередно, почти без интервала. И не успело их слившееся эхо стихнуть, как кабельщик опять истошно закричал:
– А я зачем сюда пришел?! – Красное с похмелья лицо стало багровым, глаза смотрели вперед и в никуда. – Зачем я сюда пришел?! А? На медведя посмотреть? – Он уже разговаривал сам с собой. – Медведя посмотреть?! Так я их в зоопарке видел… – Крик его уже вроде стихал, но вдруг он опять закричал: – Так я их в зоопарке видел! Они там семьями живут! Иван! Иван! Убей его! Убей!!!
Обходчик стоял, не отрывая взгляда от второй медвежьей туши. Палец лежал на курке уже перезаряженного ружья. Под ногами валялись пустые гильзы.
– Максим, я его убил, застрелил… – Иван вытер взмокший лоб, подошел к охрипшей от лая собаке и отвязал ее.
Максим упал коленями на бревно, оперся широко расставленными руками, моргал и сглатывал слюну. Ветка молча обнюхала зверя, оббежала «восьмеркой» обоих медведей, села. В тайге стояла тишина…
– Мужики! Мужики! – кричал Леха-Алексей, убежав довольно далеко.
– Вот сейчас я вас и похмелю, – Иван опять достал флягу и протянул Максиму.
– Да пошел ты! Тоже мне опохмельщик
Кабельщик уже сидел на бревне, опустив голову к коленям. Успокоившись, сам попросил флягу, крепко приложился.
Осторожно оглядываясь, на поляне показался Алексей. С недоумением посмотрел на убитых медведей, выпить отказался, тяжело сел рядом.
Провозились до темноты. Сделали несколько ходок на трассу. Подогнали вездеход ближе, но так и не успели все вынести… Оставшееся медвежье мясо Иван развесил на деревьях.
Штык-нож
Короткая сахалинская весна, как и положено, закончилась летом, но, несмотря на середину июня, тепла не было. Почки на деревьях набухли, потрескались светло-зелеными черточками чешуи, желтой пыльцой покрылись сережки на ольхе, но холодный воздух не давал деревьям распуститься, и они замерли в ожидании своего солнечного, весеннего часа.
Жизнь в полку противовоздушной обороны шла в режиме штатной службы. Личный состав заступил в караулы, дежурные менялись в соответствии с уставами, определяющими ритм военной жизни.
Командир автороты заступил дежурным по полку. Капитан Ветров был уже немолод, ростом под два метра, плотный, но не толстый. Очень крепкий физически, он любил спорт и особенно, что было удивительно для его комплекции, турник.
За казармой в спортивном городке, где был полный набор необходимых спортивных снарядов, стояла настоящая гимнастическая перекладина на растяжках, регулируемых по высоте стойках, начищенная до блеска и, как положено, покрашенная. Имелась здесь и площадка для игры в «городки», что для Севера было редкостью. Это наследие по неписаному правилу оставалось от служивших в полку офицеров – у всех были разные физкультурные пристрастия. Каждый, прилетая на пять лет (а в районах Крайнего Севера служили именно в течение этого срока), старался создать себе условия для занятий любимым видом спорта.
Так вот, Владимир Иванович Ветров очень любил перекладину. Удивительно, но когда он подходил к ней, старательно разминался, подпрыгивал и начинал делать упражнения, его тело приобретало поразительную для его роста и веса легкость и порой даже невесомость, координируемую сильными мышцами и волей. Солдаты уважали его за спокойный, покладистый характер, хорошее знание автотехники. Порой при ремонте машин капитан, переодевшись в комбинезон, сам с удовольствием помогал ликвидировать поломку.
Был в этой истории еще один персонаж. Молодой солдат Василий нес службу в автороте первый год. Высокий, тонкий юношеской худобой. Культурный, начитанный, прекрасно игравший на аккордеоне и, как завершающий штрих, – изящные очки на всегда немного растерянном лице.
Несмотря на интеллигентную внешность, Василий не только хорошо разбирался в материальной части вверенной ему машины, но и ездил на ней аккуратно, с некой только ему свойственной элегантностью, и с автомобилем сочетался вполне гармонично. Впрочем, то, что было за ним закреплено, являлось не просто автомобилем, а внушительных размеров транспортно-заряжающей машиной – сокращенно ТЗМ.
Когда проходили тренировки стартового взвода и ракеты необходимо было подвезти к пусковым установкам – зарядить-разрядить «пушки», – офицеры прямо-таки любовались, как машина, управляемая Василием, с ювелирной точностью передвигается по позиции.