Возвращение
Шрифт:
Ближайшую неделю они не расставались. Потом Александру отправили в фильтрационный лагерь, куда стекались подневольные советские работники со всей Европы.
- Поспрашивай там мою сестрёнку, - попросил на прощание Николай, - может, кто видел Марию Сафонову.
- Её тоже угнали?
- Осенью сорок второго.
- Хорошо, я поищу её. – Сказала Саша и, покраснев, опустила глаза.
Ей очень нравился весёлый и такой взрослый Николай, боевой товарищ её случайно нашедшегося брата.
Польский
- Так воевать можно! – единодушно решили уставшие солдаты.
- Баб красивых полно! – сказал любвеобильный Николай Сафонов.
- У тебя одно на уме…
Единственное, чего не одобряли оживающие сослуживцы Шелехова, особенно Николай - отсутствие у него интереса к прекрасному полу.
- Болван, - говорил он Пете, - пользуйся случаем!.. Потом будет поздно!
- Ведь будешь кусать локти…
- Отстань ради бога!
- Пожалеешь, что проворонил такую возможность!.. Выбирай любую - чёрную, белую, рыжую, с крапинками, толстую, тонкую! Не мешкай!
- Не хочу… - на самом деле Петя был девственником и просто боялся женщин.
Поведение Петра было непонятно и всех шокировало. Но потом на него плюнули, надоело тратить слова напрасно, всё равно он не слушал добрых советов.
- Главное мы живём в мире и дружбе. – Сказал ему Николай Сафонов.
- Это точно!
Они обосновались в мансарде небольшого дома, где раньше жила, по-видимому, какая-то студентка. Там было много книг, в частности монографии о художниках, стояло пианино, лежали ноты. В углу стоял проигрыватель и стопка пластинок.
- Райский уголок! – сказал другу возбуждённый Шелехов.
– Можно забраться в него, отключиться от всего и помечтать!
- Лучше бы бабу привести…
Николай щурил белесоватые ресницы на солнце, а Петя любовался узором черепичных крыш на другой стороне улицы.
- Посмотри, какая красавица!
– Петя заметил девушку, пробегавшую по улице у аптеки, что была напротив.
- Где? Где? – оживился Коля и увидел девушку.
Она была очень красива - тонкая, хрупкая, со слегка вьющимися волосами и большими синими глазами.
- Ты успел заметить пальцы её рук - длинные и гибкие. – Задыхаясь от внезапного волнения, спросил Петя.
- Я, думая, что с такой бросающейся в глаза внешностью рискованно бегать по улице, полной пьяной солдатни, - недовольно заметил Николай.
На губах его появилась странная усмешка.
- Да ещё в такое смутное время...
Целый день Шелехов не мог забыть мелькнувшей девушки. Добраться до комнаты в мансарде - этого вожделенного острова спокойствия – ему удалось только поздно вечером, когда совсем стемнело.
- Первый раз за войну спокойно почитаю! – подумал Петя и лёг на кровать.
За стеной раздался топот, дверь распахнулась и вновь захлопнулась, пропустив какой-то мешок, упавший на пол. Не понимая, в чём дело, Петя хотел выбежать из комнаты, но дверь, припертая снаружи, не поддавалась. Слышны были удаляющиеся шаги и солдатский гогот.
- Опять дурацкий розыгрыш?
Вдруг мешок на полу зашевелился. Он присмотрелся и с удивлением увидел девушку - ту самую, которая бежала днём по улице.
- Я всё понял! – догадался сообразительный парень.
Добрейший Колька по-своему истолковал его неосторожно сказанные слова и решил оказать услугу.
- Как в сказке: что пожелаешь, то и получишь!.. Тебе нравится эта крошка - получай и не скучай!..
В озлоблении Шелехов барабанил по двери, но всё, что делал Сафонов, он делал на совесть. Эту дверь теперь можно было открыть разве что взрывом гранаты. А девушка всё рыдала и с ужасом смотрела на него.
- Что делать?
На своем ломанном немецком языке солдат постарался объяснить ей, что дверь заперта:
- Я не могу сейчас тебя выпустить.
Что надо подождать, что времена сейчас страшные, что плохие люди сыграли с ней злую шутку, но что здесь, у него, ей ничего не грозит.
- Я тебя пальцем не трону… - смущённо пообещал он.
Немка, наверное, мало что поняла, но увидела, что русский не агрессивен, что на лице его растерянность, а в тоне - скорей просьба и извинения, и немного успокоилась. Петя предложил ей пройти в другую половину комнаты, за шкаф, и, если хочет, спать там, на постели.
- Я буду спать здесь.
Сам сел в кресло, так, чтобы его не было видно. В этом положении они просидели до утра, не сомкнув глаз, думая каждый о своём. Изредка из спальни доносились всхлипывания. На рассвете она окончательно успокоилась, съела предложенный завтрак и назвала себя:
- Меня зовут Эрика.
Она была дочерью аптекаря, жившего напротив. Утром явился Сафонов, смеясь, отпёр дверь и, не слушая ругани, поздравил товарища с разрешением столь долгого поста.
- С законным браком!
– нахально сказал он.
Петя послал его подальше, чем к чёрту, и повёл Эрику домой.
- Можно представить себе, что пережил бедный отец!
Кругом резали, душили, насиловали, а дочь исчезла неизвестно куда! Эрика бросилась старику на шею и защебетала о чём-то, показывая на спасителя. Петя пытался извиниться, что-то объяснял, но потом махнул рукой и ушёл.
- Кажется, история окончена.
Опять его захватили дела, потом часа четыре удалось поспать. Когда следующая ночь опустилась на город, в его дверь раздался стук.