Возвращение
Шрифт:
Воду и бельё принесли следом.
— Госпожа пфальцграфиня, за вами пришлют. — На поясе женщины, зажигающей свечи в умывальне, позвякивала связка ключей. — Желаю приятного отдыха.
— Марлиз, — обратилась девушка к женщине, — пожалуйста, поселите мою служанку рядом.
Она помнила, что прислуга Мисуллы жила по соседству.
— Как прикажете, госпожа пфальцграфиня, — поклонилась та, поворачиваясь к Фионе. — Идём со мной.
— Спасибо, — расслабилась Наташа, закрывая за экономкой дверь, приятно удивляясь наличию задвижки.
Заглянув в умывальню
— Ну, что, идём мыться и переодеваться? Ты ведь взяла ту шаль, что я подарила тебе и новые платья?
— Да. — Рыбка выкладывала из котомки на скамью туго свёрнутые вещи и холщовые мешочки с травами.
— Надо узнать, где поселили Руди. — Пфальцграфиня развешивала и разравнивала платья на крышке сундука.
— Я и так знаю. — Ведунья помогала госпоже. — Готова биться об заклад, что его сейчас можно найти в конюшне.
— Скорее всего, ты права. Я улажу этот вопрос. Сейчас же.
— Не трогайте его сегодня, госпожа Вэлэри. Пусть отдыхает.
— Не вздумай пойти его искать. — Она присматривалась к Рыбке. — В полночь выпускают собак. Серьёзные такие собачки, съедят и не подавятся.
Фиона, поведя плечом, фыркнула:
— И не собиралась вовсе. — Горестно вздохнула: — Надеюсь, Руди не забудут покормить.
На настойчивый стук в дверь Рыбка отреагировала быстрым рывком за ручку.
В покой заглянул вихрастый мальчишка и остановив взор на пфальцграфине, баском выпалил:
— Вас зовут вечерять.
— Франц! — Наташа втащила пацана в комнату и, сжав его лицо в ладонях, всмотрелась в округлившиеся от удивления глаза. — Как я рада тебя видеть!
— Госпожа… — улыбнулся он, показывая косой передний зубик. — Я думал, что обознался.
— Подрос, окреп… — отстранив, осматривала его. — У меня для тебя есть подарок. — Достала из короба поясной ремень с небольшим кинжалом. — Ведь кухонные ножи не совсем то, что требуется настоящему рыцарю?
Он степенно принял подарок:
— Спасибо, госпожа. — Освободив кинжал от ножен и крепко сжав в руке, сделал несколько махов. Глаза блестели от восторга. — Спасибо…
Поцеловав его в макушку, улыбаясь, сказала:
— Надеюсь, ты никогда не обагришь его кровью невинного.
Ответом стала смущённая улыбка.
Наташа вошла в обеденный зал. Горели свечи, отражаясь в столовом серебре. Пахло жареным мясом, специями, сладким вином. По высоким горлышкам запотевших кувшинов скатывались прозрачные капли. Порционные горшочки с крышками-булочками притягивали взор. Золотистые тушки цыплят, обложенные тушёными овощами, горки белого хлеба, пласты воздушного омлета с зеленью, вызвали обильное слюноотделение.
Мужчины с кубками в руках, стоя у сервированного стола, обернулись на шум закрывшейся двери. В воцарившейся тишине послышалось чирканье ножек стула о пол.
Ирмгард, зацепив подвернувшийся стул, в несколько шагов оказался перед гостьей.
— Наконец-то… —
Девушка подняла на него глаза. Он изменился: возмужал, стал шире в плечах и как будто ниже ростом. Углубившиеся носогубные складки, вертикальная морщинка между бровями… Усилилась похожесть с отцом. Длинные волосы, собранные в хвост и выбившиеся на лоб вьющиеся пряди придали погрубевшим чертам лица лихой вид. Влажно блестящие глаза, подрагивающие губы. Презрев условности, он рывком притянул пфальцграфиню к себе:
— Ты… Мой Ангел…
Наташа не вырывалась. Прижатая к груди, слушала глухое буханье его сердца.
Требовательное покашливание за его спиной ничего не изменило. Вице-граф даже не вздрогнул.
Девушка пошевелилась, мягко выскальзывая из крепких объятий:
— У нас будет время поговорить.
Серая фигура, выдвинувшаяся из сгустившейся тени у камина, выросла сбоку так неожиданно, что у пфальцграфини перехватило дыхание:
— Юфрозина…
Присевшая в реверансе, графиня не спускала колючих глаз с гостьи. Ровным бесцветным голосом произнесла:
— Добро пожаловать.
Дитрих на правах хозяина, пригласил королевского дознавателя к столу и проводил Наташу к месту, усадив по левую руку от себя. Заняв место во главе, наполнил кубки вином.
Шамси, сидя напротив пфальцграфини, беззастенчиво смотрел в её напряжённое лицо.
Сидящий рядом с ним Ирмгард не спускал глаз с её золотистого жемчужного ожерелья.
Юфрозина смотрела перед собой в блюдо с нарезанным сыром и кусочками холодного свиного рулета.
Хозяин застолья, как ни в чём не бывало, уверенно произносил слова приветствия в честь тайного советника, оказавшего своим нежданным появлением честь владельцу замка. Опустошив кубок и склонившись к уху гостьи, шепнул:
— Что тебе положить?
— Я сама. — Наташа, пригубив вина и уняв волнение, осматривала подносы на столе.
Выбрав горшочек, оказавшийся довольно горячим, вывернула его содержимое на широкую серебряную тарелку. Каша с грибами в соусе. Она помнила её неповторимый вкус. От предвкушения в желудке буркнуло. Достав ложечку, отёрла салфеткой, привлекая внимание присутствующих.
Юфрозина с тревогой поглядывала на руки пфальцграфини. Она помнила об опасности, грозящей со стороны этой неугомонной женщины. И вот ведь странно… Что бы с ней ни случилось, всегда выходит из воды сухой.
Наташа видела перед собой другую Юфрозину: с поникшими плечами, тихую, безмолвную, тёмную. Пусть Шамси почитает в её потухших глазах! Что ни говори, а его слова о её беспросветной душе зацепили.
Мужчины пили и ели мало. Напряжение хоть и спало немного, но наэлектризованность воздуха ощущалась остро.
Девушка, быстро насытившись, высматривала на столе что-нибудь сладкое. Пласты кремового творога в глубокой широкой миске и рядом с ней застывшие кусочки жёлтого засахаренного мёда подходили для благой цели как нельзя лучше. Молока бы сюда. Она сглотнула, чуть облизывая губы, ловя на себе взор сидящего напротив мужчины.