Возвращение
Шрифт:
— Ты узнал там то, что хотел узнать?
— Да, там говорится обо всем.
— Я вижу, ты составляешь разные диаграммы.
— Я сделаю анемометр, если только у меня будут кое-какие детали.
— Что тебе нужно? — спросил Чарли. — У нас в гараже масса разных гаек, болтов и прочего. Я могу там порыться.
И вскоре с помощью Чарли Роберт установил маленькую метеостанцию в саду — анемометр вращался от порывов ветра, емкость для определения количества осадков стояла на деревянном ящике посредине газона, барометр висел на стене сарая.
—
— Как насчет салата? Может, мне лучше прикрыть его сегодня? — выяснял Джек, опасаясь ночных заморозков.
Когда ночное небо было ясным, Роберт наблюдал за звездами. Он сидел в своей спальне в темноте и внимательно смотрел в окно. Он пытался определить созвездия, пока они не стали ему так же хорошо известны, как земные ориентиры вокруг него. Он мог назвать каждое созвездие в небе — эти странные, загадочные имена, которые пришли в Англию с Востока. Роберт мог заранее указать их курс в течение года.
Иногда ночью он видел до тридцати падающих звезд, и они его зачаровывали. Куда они упадут, эти быстрые яркие точки, скользящие по небу и потом гаснущие, как искры с наковальни кузнеца? Может ли случиться, что земля, которая тоже является звездой, воспламенится и исчезнет во всепоглощающей тьме? Роберт чувствовал себя очень маленьким под огромным ночным небосводом, но его это не расстраивало. Наоборот, его это почему-то успокаивало. Он обо всем забывал, наблюдая за звездами.
Линн не нравилось, когда мальчик один сидел в темноте в комнате и наблюдал за звездами. Она постоянно волновалась за него.
— Мне кажется, что ему в голову приходят разные мысли, когда он сидит и смотрит на звезды. Может, нам стоит перевести его вниз?
— Что ты все время волнуешься и пристаешь к парню? — спросил ее Джек. — Он там счастлив и оставь его в покое.
Роберт теперь был постоянно чем-то занят. Мистер Мейтленд, приходивший к ним раз в две недели, был поражен переменами в мальчике. Роберт сам выбрал интересующую его тему, и учитель приносил ему новые книги, чтобы Роберт совершенствовал свои познания в астрономии. Роберт ставил перед собой следующее задание, или «проект», как он называл это сам. И книг постоянно не хватало.
Он писал сочинения на эти темы, и в них даже начали появляться намеки на юмор.
— «Коперник, полярная [1] звезда астрономии, оставил Краковский университет…»
Однако Линн опять была недовольна: если раньше он вообще ничего не читал, то теперь ей казалось, что он читает слишком много. Чарли часто покупал ему книги, и вскоре у мальчика собралась довольно приличная библиотека — книги о диких птицах, о погоде, звездах, по физике, математике, химии… Он жадно проглатывал их все. Одна книга всегда лежала в изголовье его постели, а другая в коляске.
1
Pole —
— Ты слишком много читаешь и испортишь себе зрение, — говорила Линн. Она даже ругала его, и вечером, когда она задувала в его комнате свечку, забирала с собой спички.
— Хватит читать, тебе нужно нормально поспать.
Но он утащил с собой наверх спички и снова зажигал свечку, когда мать уходила. Он мог читать всю ночь напролет.
Как только он слышал какой-нибудь шорох, то сразу же тушил свечу.
Как-то ночью Линн пришла, чтобы посмотреть на него. Он лежал очень тихо и делал вид, что спит. Когда Линн подошла ближе со свечой к его постели, он пошевелился и сделал вид, что его раздражает свет от ее свечи.
Но он не смог обмануть Линн.
— Ты опять читал, правда?
— Откуда ты знаешь?
— От твоей свечки сильно пахнет, — сказала ему Линн. — Ты ее потушил только что.
— Я хотел закончить главу, вот и все.
— Я не разрешаю тебе читать при свете свечи, ты погубишь глаза. Сколько раз мне нужно повторять тебе это?
— Тысячи раз, — пробормотал Роберт.
Чарли пришел в комнату следом за Линн и остановился у порога. Потом он подошел к постели и прошептал:
— Тебе нужно тушить ее вот так. — Он лизнул большой и указательный пальцы и затем прижал ими воображаемый фитиль свечки.
— Тогда запаха будет меньше, и твоя мать ничего не узнает.
Он подмигнул мальчику и таинственно кивнул головой, и они веселились вместе с Робертом, но Линн рассвирепела и накинулась на него, сверкая глазами.
— Почему ты учишь его подобным вещам? Он никогда не смел меня ослушаться! Теперь он постоянно только это и делает. Это ты во всем виноват!
— Боже, что случилось такого страшного? Ему действительно нужно было дочитать главу…
— Знаю я эти главы! — шумела Линн. — Он читал уже больше двух часов!
Она поставила свечку на столик, засунула руку под подушку Роберта, вытащила оттуда книжку и показала шрифт Чарли.
— Ты только посмотри, какие там мелкие буквы! Ты что, хочешь, чтобы он остался на всю жизнь слепым, кроме того, что он стал калекой?!
Чарли замер, глядя на нее, и она с разбегу остановилась, она молчала, не зная, что делать дальше, потом повернулась и побежала вниз по лестнице Чарли сел на постель, и мальчик грустно сказал ему:
— Наконец мама сказала все вслух! Я останусь инвалидом на всю жизнь!
— Нет, — сказал Чарли. — Это неправда! Черт побери, этого не случится!
— Мама думает по-иному. Она — медсестра и знает лучше!
— Она не хотела говорить тебе это. У нее просто сорвалось с языка, потому что ей больно смотреть на тебя. Она страдает, оттого что ты лежишь такой беспомощный.
— Вот как! Я не уверен в этом! Мне кажется, что ей правится, когда я такой беспомощный. Тогда она всегда сможет командовать мною!