Возвышение падших
Шрифт:
— Зачем ты говоришь это?
— Если я связан законами и не в силах сделать что-либо для Мехмета, то для тебя я силен сделать то, что спасет тебя.
Эсен Султан, напрягшись, в ожидании заглянула в его глаза. В них таились решимость и будто бы боль.
— Я желаю, чтобы ты стала моей законной женой, — серьёзно молвил Орхан. — Для этого нужно даровать тебе свободу и освободить от унизительного рабства. И я дарую её.
Изумленно ахнув, Эсен Султан неверяще взглянула на него. Её сердце волнительно затрепетало в груди, а от лица отхлынула
— Законной женой?..
— Что тебя так изумило? — улыбнулся султан, разглядывая растерянную девушку. — Разве тебе не известно о моей любви к тебе, из-за которой подобное желание становится… вполне ожидаемым?
— Уместно ли это, Орхан? — находясь во власти сомнений, осторожно спросила Эсен.
Орхан, даруя ей свободу и говоря о желании взять её в законные жёны, ожидал радости в любимых глазах и непомерной благодарности. Но, что он получил в ответ? Растерянность, сомнения и страх ещё больше овладели девушкой.
— Почему же нет?
— Во-первых, я прихожусь тебе четвёртой и самой юной фавориткой. Селин Султан, Гюльхан Султан, Дэфне Султан. Это будет нечестно по отношению к ним. Они с тобой долгие годы, а я, спустя всего четыре года, стану твоей законной женой? Во-вторых, это сделает меня врагом в глазах тех, кто не желает моего возвышения. Я не хочу обрекать себя на судьбу Хюррем Султан или Сейхан Султан, ставших жертвами представителей династии, считающих их недостойными освобождения от рабства и титула законной жены.
Орхан, слегка оскорбившись, импульсивно поднялся с ложа.
— Селин, Гюльхан или Дэфне молили бы меня о том, чтобы я освободил их и сделал своей законной женой, а ты смеешь отказываться?
— Что ты, Орхан? — поспешила воскликнуть Эсен, смягчив тон. — Я так счастлива от того, что ты желаешь освободить меня и возвести в ранг законной жены. Я не отказываюсь. Я… опасаюсь.
Обернувшись на неё, черноволосый султан непонимающе нахмурился.
— Опасаешься?
— Я уже объяснила, что не хотела бы прожить судьбы Хюррем Султан или Сейхан Султан.
— Причём здесь их судьбы? Ты живёшь своей судьбой, Эсен.
Та, тяжело вздохнув, снова опустила серо-голубые глаза. Орхан, подойдя к ней, резко приподнял её лицо за подбородок и заглянул в эти глаза.
— Тебе нечего опасаться, — горячо заверил он её. — Если что, я всегда смогу тебя защитить.
— Ты не сможешь быть рядом со мной всегда, Орхан. Эти долголетние военные походы…
— Тогда, чтобы защитить себя и Мехмета, тебе самой придется защищаться. В ранге законной жены и императрицы это сделать куда проще. Пойми, я забочусь о тебе и твоём благе. Я знаю, что происходит в отсутствие султана в Топ Капы. Я рос среди этого. Так, что ты скажешь?
Отбросив все сомнения и страхи, Эсен улыбнулась.
— Освобождение от рабства было моим тайным желанием, но оно меркло перед желанием быть не только твоей наложницей и рабыней, но и женой. И, если ты исполнишь эти желания, я стану самой счастливой женщиной
Греция, остров Скирос.
Военный лагерь сильно разросся на песчаном берегу греческого острова Скирос. Постепенно выросло небольшое деревянное сооружение наподобие крепости, которое назвали Рейнфорт. Воины так и остались жить в шатрах, обустроенных вокруг Рейнфорта, а в самой крепости располагались лишь покои самопровозглашённой королевы и её приближённых, а также небольшой зал переговоров и оружейная. Ко всему прочему, королеве Рейне удалось закупить ещё 500 душ рабов, которые также получили свободу и стали служить ей по личному желанию.
Этим утром, когда греческое солнце распалило песчаный берег, синее море и деревянные стены Рейнфорта, королева Рейна вальяжно расположилась в своих покоях, изнемогая от духоты.
Её побеспокоила племянница Эдже, которая, устало вздохнув, вошла в покои. Рейна, оглянувшись на неё, поджала губы, видя по лицу той, что произошло что-то серьёзное.
— В чём дело?
— Пришла весть от нашего шпиона, служащего Бриенне, — доложила Эдже, положив руку поверх рукояти своего меча. Воинственная и сильная, она уже мало походила на османскую султаншу, и выглядела, как истинная воительница. Её изумрудно-зелёные глаза были густо подведены чёрной краской на манер Рейны.
— Что он сообщает?
— После наших мелких стычек в Эгейском море Бриенна, ранее не решавшаяся на открытое столкновение, вдруг послала шестьдесят военных кораблей своего флота в Грецию.
Оживившись, Рейна резко поднялась с кресла и подошла к племяннице. Она возгорелась довольством и предвкушением того, без чего не могла жить — крови и смерти.
— Значит, война, — тяжело ухмыльнулась она. — Наконец-то. Я уже устала её провоцировать этими ничтожными нападениями на торговые суда Генуи.
— Война, — повторила Эдже, но в голосе её была лишь обречённость.
— Пришло время пролить кровь и обнажить мечи. С утра начинаем подготовку к военным действиям.
Эдже согласно кивнула темноволосой головой и хотела было выйти из душных покоев, но Рейна окликнула её.
— Все эти годы ты руководила нашими вылазками и ни одна из них не окончилась проигрышем. Ты многое постигла и, я уверена, уже не уступаешь мне в военном мастерстве. От былой изнеженной султанши не осталось и следа. Ты — Дориа.
Эдже напряжённо молчала, не зная, чего ожидать. Она мечтала, чтобы Рейна назвала её истинной представительницей рода Дориа, и это лёгким огоньком осветило её сердце.
— Утром, на общем собрании, я объявлю о том, что назначаю тебя командующей своего флота. Отныне кресло командующего на моём корабле принадлежит тебе, Эдже.
Та, замерев, растерянно моргнула.
— А… как же ты?
— Королеве не место в гуще сражения, не так ли? — усмехнулась Рейна, видимо, наслаждаясь её растерянностью. — Я останусь в военном лагере и буду следить за ходом военных действий. Мне нельзя умирать, Эдже.