Возвышение падших
Шрифт:
— Прекрати, Хюррем.
Возникшее напряжение разорвал скрип вновь открывшихся дверей. В опочивальню вошли улыбающиеся Гевхерхан Султан и Айше Султан, держащиеся за руки.
Шах Султан тепло улыбнулась, взглянув на них. Хюррем Султан же только пуще нахмурилась, непонимающе посмотрев на странно счастливых сестёр.
Ферхат радостно подбежал к ним и обнял Айше Султан за ноги. Та потрепала его по темноволосой голове, а после, как и Гевхерхан, поклонилась матери.
— Всегда бы видеть вас такими счастливыми и неразлучными, мои Султанши, —
Те опустились на принесённые слугами подушки, присоединяясь к трапезе. Эсен-хатун, поприветствовавшая Султанш, опустилась обратно на свою подушку, чувствуя себя несколько неловко за столом с госпожами.
— Айше, что такое? — непонимающе воскликнула Хюррем Султан, разглядывая младшую сестру. — В последний раз я видела тебя в тоске и печали…
Шах Султан мягко улыбнулась, любуясь радостным выражением на лице той.
— Я поговорила с Повелителем и он позволил нашей Айше стать женой Альказа-бея.
Хюррем Султан невольно вздрогнула от этого известия и, нахмурившись, отчего-то опустила темноволосую голову.
Её замешательство заметили все. Гевхерхан, будто поняв что-то, ухмыльнулась. Айше же подумала, будто сестра, всегда её недолюбливающая, попросту не желает ей счастья.
— Айше, я начала подготовки к свадьбам и этим утром отправила к тебе швей, которые должны были помочь с выбором тканей.
— Да, Валиде, — лучезарно улыбнулась та. Казалось, тёплые лучи счастья озаряли её, изливаясь откуда-то изнутри. — Я уже выбрала ткань. Спасибо вам.
— Думаю, тебе следует навестить Повелителя, Айше. Поблагодарить его за благое решение.
— Конечно, — покорно отозвалась Айше Султан, поднимаясь на ноги и расправляя полы своего нежно-розового одеяния. — С вашего позволения я немедленно навещу его.
— И Эсен-хатун пусть с тобой пойдет, — ухмыльнулась Шах Султан, бросив украдкой взгляд на встрепенувшуюся наложницу.
Поцеловав руку Шах Султан при взглядах возмущённых их близостью Султанш, Эсен-хатун поднялась со своей атласной подушки. Почтенно поклонившись, вдвоём с Айше Султан они покинули опочивальню, единовременно сияя радостью.
Гевхерхан Султан проводила их долгим и задумчивым взглядом тёмно-карих глаз, а после повернулась к самодовольной матери.
Её беспокоила близость Эсен-хатун с её матерью. Гевхерхан казалось, будто эта наложница не была искренней в своём почтении и любви к Шах Султан. Что крылось за её желанием угодить управляющей гарема и султану? Даже и гадать не нужно. Желание урвать кусочек власти. Неужели только она одна видит это? Отчего остальные слепы и видят в этой Эсен-хатун какую-то загадочность, чувственность и смирение?
— Гевхерхан, как твой супруг и дети? — произнесла Шах Султан, отвлекая ту от раздумий.
— Мне не на что жаловаться, Валиде.
Хюррем Султан оставалась какой-то растерянной и хмурой. Гевхерхан Султан, проницательно заметившая это, повернулась к ней с лёгкой ухмылкой на лице.
—
Та, подняв темноволосую голову, отчего её золотая корона с топазами ослепительно блеснула, привычно ухмыльнулась ей. От былой растерянности не осталось и следа. В умении контролировать свои эмоции Хюррем неплохо преуспевала, но порой и она оказывалась бессильной под их гнётом.
— Я просто неважно себя чувствую, — отговорилась она, прикоснувшись рукой ко лбу для пущей убедительности.
Шах Султан, не поверив, проницательно вгляделась в тёмно-карие глаза средней дочери. В их тёмной глубине таилась недосказанность, перемежающаяся со сдерживаемым негодованием.
В разуме госпожи вспыхнули воспоминания их недавней встречи с Альказом во дворцовом саду. Хюррем, хотя и пыталась это скрыть, заинтересовалась Альказом. Он, конечно же, равнодушным к этому остаться не смог. Хюррем была красива, обольстительна и, главное, благородна. Альказа нельзя было назвать человеком, жадным до власти и титулов, но благородное происхождение только усиливало привлекательность Хюррем в его глазах, что уж говорить о юности и красоте.
Шах Султан не намеревалась лишать счастья Айше, которая впервые за все годы своей жизни буквально излучала его. Капризы Хюррем должно пресечь, иначе Альказ разрушит жизни обоих её дочерей.
— Ты никогда не любила Айше, потому не желаешь ей счастья, не так ли? — тем временем говорила Гевхерхан Султан. — Или нет? Может быть, выбор Альказа Бея на роль её будущего супруга так повлиял на тебя?
Хюррем вопреки своей воле вспыхнула от негодования и даже некоторого смущения, чем окончательно уверила Шах Султан и Гевхерхан в том, о чём обе догадались.
— Гевхерхан, возвращайся в свой дворец, — поспешила вмешаться управляющая гарема, вежливо улыбнувшись старшей дочери. — Не стоит оставлять маленьких детей одних надолго.
Поджав губы в настигшем недовольстве, Гевхерхан Султан всё же послушно поднялась на ноги и поклонилась матери.
— С вашего позволения, Валиде. Приятного дня.
— И тебе, моя красавица.
Гевхерхан Султан степенно покинула опочивальню, и Шах Султан, дождавшись, когда двери за той закроются, повернулась к Фериде-калфе. Та ещё кормила Ферхата.
— Фериде, отведи Ферхата в детскую комнату. Он уже поел.
Калфа покорно отложила тарелку с ложечкой на стол и, взяв мальчика за руку, увела его во внутреннюю комнату покоев, оставив двух Султанш наедине.
Хюррем Султан, напрягшись, поспешно поднялась из-за стола и коротко поклонилась.
— Я, пожалуй, пойду.
— Нет, останься, — ухмыльнулась Шах Султан. — Думаю, нам нужно поговорить…
Топ Капы. Султанские покои.
Орхан, придерживая черноволосую голову рукой, задумчиво восседал на тахте и читал толстую книгу в кожаном переплёте, когда в его покои вошли смущённая Айше Султан и неизменно чарующе улыбающаяся Эсен-хатун.