Возвышение падших
Шрифт:
— Орхан, этот брак для неё очень важен. Моя дочь с первых дней жизни несчастна, потерявшая сестру-близнеца Назлыхан. Пойми, я пообещала ей, что смогу, наконец, осчастливить. Она так страдает… Долгие дни сама на себя не похожа, не выходит из покоев, плачет.
— А мнение Альказа Бея тебя не заботит?
— Кто спрашивает его мнения? — недоуменно воскликнула госпожа. — Пусть благодарит Всевышнего, Вас и меня за то, что облагодетельствовали его браком с Султаншей династии.
— Но сейчас династия переживает
— Я понимаю. И не тороплю события. Пусть свадьбу моей Айше сыграют в один день со свадьбой Хюмашах. Дабы не тратить время и лишние средства на подготовку. Что скажешь, брат?
— В сентябре я отправляюсь в поход и Альказ Бей будет сопровождать меня, поэтому свадьбу надо сыграть раньше. В середине августа. Да будет это решение благим!
— Аминь.
Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Гюльхан Султан.
Войдя в затемнённую вечером опочивальню, рыжеволосый Сулейман улыбнулся сидящей на тахте матери, что лениво читала какую-то книгу.
— Валиде.
— Мой лев, — отложив книгу, ухмыльнулась госпожа, протягивая сыну руку, которую тот почтенно поцеловал. — Добро пожаловать. Как обустроился? Бывал уже на заседании совета?
Ответить ему не дала маленькая Зеррин Султан, которая, увидев старшего брата, подбежала к нему и обняла за ноги. Погладив её по длинным рыжим волосам, Сулейман бросил взгляд на Билгелик-хатун, которая увела девочку в её комнату.
— Покои и дворец меня вполне устраивают, Валиде. Заседание совета состоится завтра утром.
— Не пренебрегай делами провинции. Ты же знаешь, что этот санджак — очень важен. Не стоит злить отца.
— Я об этом знаю, — раздражённо нахмурился Шехзаде. — Не стоит постоянно повторять это.
Гюльхан Султан недовольно поджимает губы от его слов и бросает мимолётный взгляд на письмо, лежащее на столике. От Сулеймана это не укрылось.
— Это письмо пришло из столицы? Какие новости, Валиде?
— Фахрие-калфа пишет от имени Шах Султан, что горе настигло нашу династию, — помрачнела Гюльхан Султан. — Инджи-хатун, наложница покойного Шехзаде Селима, покончила с собой.
— Да упокоится её душа. Она много страданий претерпела и, видимо, не смогла держать их в себе.
— Это ещё не все скорбные вести… Эдже Султан предстала перед Всевышним, став жертвой пожара в доме своей родственницы Рейны Дориа.
Сулейман замер, ошеломленно посмотрев на мать. После резко схватил письмо со столика и принялся бесцеремонно читать его.
Гюльхан Султан непонимающе нахмурилась, наблюдая за этим и не понимая реакции сына.
— Что такое, лев мой? Неужели её кончина столь сильно заботит тебя?
В исступлении отбросив развёрнутое письмо на пол, Сулейман резко покинул покои, с силой ударив двери о стены.
Рыжеволосая госпожа проводила его недоуменным взглядом, гадая, что бы это
Топ Капы. Покои управляющей.
Беспокоящаяся из-за столь стремительного возвышения Эсен, Шах Султан волнительно расхаживала по покоям. Двухлетний Ферхат, наблюдая за матерью, сидел на тахте вместе с Фериде-калфой. Из внутренней комнаты разадавался плач маленького Абдулбаки, который все никак не мог успокоиться перед сном.
— Неужели не можете успокоить Султанзаде? — устало выдохнула госпожа. — Принесите его мне!
Бурджу-хатун, служанка и няня, покорно вышла из внутренней комнаты и передала маленького мальчика в руки матери. Тот затих, захватив пальчиками темный локон её волос и Шах Султан нежно улыбнулась.
Двери в покои распахнулись и, поклонившись, вошла взволнованная Айше Султан.
— Ну что, Валиде? Что сказал Повелитель?
— Брак между тобой и Альказом Беем будет заключен в середине августа.
Айше Султан, озарившись счастливой улыбкой, подбегает к матери и в благодарности осыпает её свободную руку поцелуями.
Фериде-калфа мягко улыбается, наблюдая за этим.
В этот момент двери снова распахнулись и вошла вежливо улыбающаяся Эсен-хатун, которая почтенно поклонилась госпоже. Заметив её, Шах Султан посерьёзнела и передала сына служанке, которая унесла его обратно в детскую.
Айше Султан, обернувшись на вошедшую Эсен, улыбнулась ей на радостях, а после, поклонившись матери, ушла в свои покои. Шах Султан с мягкой улыбкой на устах проводила счастливую дочь взглядом, а после повернулась к Эсен.
— Эсен-хатун.
— Султанша.
— Фериде, уведи Ферхата в детскую и уложить спать, ведь уже поздно.
Та, поклонившись, покорно удалилась, держа мальчика за руку.
— Как умело ты плетёшь паутину интриг и обмана за моей спиной, Артемисия, — рассматривая наложницу, с ухмылкой протянула Султанша.
— О чём вы говорите?
— Я так надеялась, что ты не пойдёшь против меня, но, видимо, надеждам моим и чаяниям не суждено оправдаться… Сколько раз я говорила, что ты должна делать только то, что я скажу!
— Чем вызван ваш гнев, госпожа? — настороженно проговорила Эсен.
— Сначала втайне от меня приняла мусульманство и новое имя. Теперь выпросила у Повелителя отдельные покои и служанок, несмотря на то, что не являешься госпожой. Что дальше, Артемисия? Следующей твоей целью станет должность управляющей гарема?
Эсен-хатун, подавив негодование, невозмутимо взглянула на госпожу.
— Моё имя — Эсен, Султанша. Артемисия в прошлом. А должность управляющей гарема меня не прельщает. Будьте спокойны. Я никогда не забуду вашей доброты и помощи, а потому никогда не пойду против вас. Вы стали для меня матерью, которую я потеряла, поддержкой, опорой и идеалом. Как могу я зла вам желать?