Вперед в прошлое 9
Шрифт:
Пусть еще нет на руках правоустанавливающих документов, что участок мой, но я был немного счастлив. А счастливый человек всегда хочет поделиться счастьем с другими. Надеюсь, хватит времени, чтобы осуществить одну мою задумку, которая точно раскрасит мир ярче.
Друзья! Главка получилась маленькой, потому что не бьется на главы последующий текст. В ночь на вторник — две главы, а то и три.
Глава 29
В каморке, что за актовым
Девяностые — лайт-версия апокалипсиса, случившегося в отдельно взятой стране. «Фолаут» на минималках или Пустоши, по которым колесит Безумный Макс — голодные монстры на развалинах, вооруженные до зубов мародеры и даже людоеды. Мы все, за исключением редких мажоров типа Райко, выросли на руинах и мыли голову пеплом. Мы — деревья, произросшие на стенах и разрушающие их своими корнями. Бутылка «Колы», несчастный «Сникерс», жвачка — делали нас счастливыми, а новая модная шмотка возносила на пик эйфории.
И в этом наша сила — мы умеем быть счастливыми и наслаждаться немногими светлыми моментами. Мы вгрызаемся в жизнь яростно, как голодные волчата — в кусок мяса. Нам некогда депрессировать, перед нами нелегкая задача — выжить.
Потому я хотел ненадолго включить свет для ровесников, даже для тех, кто считал меня своим врагом, ведь это такая малость для меня и незабываемое событие для них. Бедные наши учителя в таком же незавидном положении, их тоже надо взбодрить, а тех, кого я люблю — взбодрить чуть больше.
Жаль, что дед со всякой мелочевкой приедет позже, это здорово выручило бы. Но и так у меня припрятана коробка «Сникерсов» блок жвачек с наклейками из фильма «Терминатор». Всего на новогодний вечер придет в лучшем случае человек сорок, кто-то поленится, кто-то не захочет, плюс учителя — значит, нужно пятьдесят предметов, доступ к Деду Морозу, которого по обыкновению сыграет физрук, и ведущий, согласный немного отступить от сценария. Второе и третье, вероятно, удастся совместить.
Задачу упрощает то, что в нынешнее время импортный шампунь — полезный и дорогой подарок, а палка копченой колбасы — полкило чистейшего счастья.
Вот мы на рынке. «Волге» Василия Алексеевича не нашлось места на парковке, и он остановился у ступеней. За час, а то и за два до закрытия рынок обычно пустел, сейчас же напоминал улей — люди кишели, затариваясь продуктами перед новым годом. На втором этаже пассажа находился отдел канцтоваров, туда я и рванул.
В подарок директору купил ручку — типа Паркер — в бархатной коробочке, приобрел четыре синие ручки и набор разноцветных, тетради в клетку на сорок восемь листов, с иномарками, современный фотоальбом с прозрачными страницами, куда следовало вставлять снимки, крошечный калькулятор на солнечных батареях.
Рядом был отдел, где еще при Союзе продавали товары для дома, а также мыла, шампуни и прочее. В рюкзак отправилась
Проходя мимо аптеки, я купил упаковку активированного угля — будет шуточный подарок.
Теперь — за колбасой и сладостями. Потом — на базу, и можно считать миссию выполненной. Должно быть забавно.
К машине я шел навьюченный и еле перекатывался. Рюкзак за спиной, два торта в руках, и на каждой — по пакету с конфетами и «Колой». Увидев меня, Василий Алексеевич бросился помогать, забрал торты, посмотрел на них с любовью, дернул кадыком, сглотнув слюну, покашлял — он быстро выздоровел, но кашель остался.
— Оленька тоже решила скупиться, — объяснил он отсутствие мамы. — Скоро придет.
Мама опаздывать не любила и явилась через пять минут, с потертым пакетом в руках, просияла, увидев торты. Василий Алексеевич вручил ей их, пакет она поставила на резиновый коврик у ног.
— Домой? — спросил отчим и добавил: — Начало четвертого.
— Сперва домой, нужно кое-что захватить, потом, если можно, — к дому Ильи, — сказал я, уверенный, что, задобренный тортом, отчим был готов на все.
И не ошибся.
— Поехали. У тебя мало времени, раз елка в шесть, — поддержал меня Алексеевич.
— Паша, а ты не обнаглел? — возмутилась мама тому, что я загонял ее возлюбленного, но отчим отрезал:
— Все нормально. Друг другу надо помогать!
Он и правда от всей души старался мне помочь, расспрашивал, что я задумал, говорил, что подарки учителям — это правильно. А еще он утром и вечером гулял с Лаки, приучал его к улице. Маму же мои дела интересовали мало — чем бы дитя ни тешилось. Я рассказал все как есть, умолчав лишь о том, что это — моя инициатива и мои средства. Пусть думают, что мы скинулись всем классом.
Дома я захватил «сникерсы» и жвачку, три пачки кофе любимым учителям: Еленочке как классной руководительнице, Верочке и англичанке, Илоне Анатольевне — если они будут в школе, конечно.
После торжественной части — выступления Деда Мороза и пьесы со спасением Нового Года — планировались посиделки классами, а с восьми до девяти — дискотека. В отличие от остальных ровесников, это мне было совершенно неинтересно, даже отвращение вызывало.
В начале пятого Алексеич привез меня к подъезду, где находилась база, и вызвался донеси поклажу, я поблагодарил его и сказал, что дальше — сам. Навьючился пакетами и спустился в подвал, откуда доносился смех.