Вперед в Ссср

Савин Влад

– Чтоб бандерье не разбежалось - пояснил лейтенант Кармалюк, приставленный к нам от львовской милиции - вот и приходится смотреть.Раз билеты у вас до Сибири, там и погуляете, и не раньше. У нас тут вам не там, у нас социалистический порядок!

В этой реальности, поляки не получили после войны ни Белостока, ни Данцига, ни земель до Одера и Нейсе. И Польша - лишь огрызок, зажатый между СССР и ГДР. Что самим полякам не слишком нравится - и в силу национального характера, они отыгрываются на тех, кто слабее. Сегодня, быть в Польше украинцем, это не евреем в Рейхе, но примерно как негром в США - не убьют и в концлагерь не посадят, но запретов и унижений огромное количество. Отчего многие просятся в СССР - но товарищ

Сталин, помня что вышло в той истории, совершенно не желает пускать их в Галицию. А лишь исключительно в азиатскую часть Союза, без мест компактного проживания, и без права выбора - куда привезут, там и будете жить! Кому не нравится, не неволим - оставайтесь в Польше, это ведь це Европа? Но тяжко польское "гостеприимство" - и к каждому поезду, идущему в СССР, прицепляют по несколько вагонов для таких эмигрантов. У которых, насколько я помню, на руках не билеты (тут Кармалюк неточен) а "литеры", проездные документы особого вида, за казенный счет, включая даже питание, но без права находиться на советской территории где-либо кроме указанного в них конечного пункта.

Милиция и дружинники бдят - с билетами выпускают, с "литерами" загоняют обратно в вагоны. Не слишком церемонясь - слышу брань, и крики:

– Ну дайте по ридной земле пройти, хоть минутку!

– Не положено! Не сметь выходить!

– Рагулье поганое - сказал Кармалюк - с удобствами едут, с кормежкой, и еще недовольны. Не то что нас на фронт везли в сорок четвертом, в теплушках "сорок человек, восемь лошадей". По мне, их бы всех в "столыпины", и прямый рейсом куда надо, стерпели бы! А то ведь бывает, с поезда на перегоне прыгают, и пытаются заныкаться. А нам после, по лесам их лови! Да хоть бы паны их всех передавили, как клопов - воздух был бы чище!

А ведь ты, товарищ Кармалюк Степан Остапович, судя по говору, тоже украинец? Скорее всего, из числа тех, кого сюда "для укрепления" перевели, с востока. А западенцы для тебя еще более чужие, чем для нас - ну что нам, "москалям", с ними делить, а вот у восточных украинцев, есть что. И это, в моих глязах, еще один кол в могилу идее о "единой украинской нации".

Кстати, едут эти новоприобретенные советские граждане из Польши не в Сибирь, а в Казахстан. Поскольку освоение целины на подходе - и не штурмом, как в иной истории, а вдумчиво и целенаправленно. Подразумевая еще до собственно распашки земель, строительство дорог, жилья, зернохранилищ, мельниц, посадку лесозащитных полос. И нужна для того рабочая сила - все ж украинцы к степной природе более привычны, так зачем человеческий ресурс на севере гнобить, вместо явных врагов и предателей? А там, и настоящими советскими людьми станут, а дети их, точно - за тридцать, сорок лет, ведь я надеюсь, не будет тут никакой поганой "перестройки"?

Милиционеры с дружинниками стоят на перроне, вдоль всего варшавского поезда - все время стоянки. Мера оправданная - если эти и в самом деле бегут. С явным намерением присоединиться к бандеровским бандам, что в лесах еще до конца не истреблены - и даже тот, кто этого намерения не имеет, обязательно в банде окажется. Потому что законно легализоваться на территории СССР, не имея никаких документов, кроме "литеры", беглецу из поезда в принципе невозможно, выявят при первой же проверке, и тогда наказание будет не только ему, но и тем, кто его на работу взял и жилье предоставил, бдительности не проявив.

А до прибытия московского поезда, пять минут. И комитет по встрече "нашей" персоны уже ждет на перроне - двенадцать парней и единственная девушка, в руках сине-желтые флажки. Чувствуют себя неуютно, жмутся друг к другу - очень непопулярна сейчас бандеровская символика. Милиция и "красноповязочные" на них косятся, с явным неодобрением - но не трогают, пока они порядок явно не нарушают. Хотя документы бы у них проверить, фамилии переписать?

– Так

все они нам поименно известны - ответил Кармалюк - Ванька, племяш мой, соврать не даст. Наш паренек, рабочий, но на вечернем учится - он этих, каждого знает, в университете видел, рассаднике культуры, тьфу! По мне, образованные люди нашей Советской стране очень нужны - но ведь не такому же, как учат, "мы це Европа, а московские, это Азия". Когда мы эту Европу на гусеницы мотали, девять лет назад!

Надеюсь, что беспорядков тут не будет? Хотя надо сумасшедшими быть, чтоб при таком числе милиции и дружинников, что-то устроить. Будет для них (вот нахваталась уже от Вали и Юры, "из будущего"), "как голубому в день ВДВ" - ну а если им и надо, мучениками стать, чтоб шум? Хотя смотрю на эту "дюжину апостолов и одну магдалину", ну не похожи они на камикадзе. А девушка, так вообще, будто в обморок сейчас упадет.

– Она не из этих - замечает мне Лючия - одета "с претензией", в дорогое, как обычно в этом городе не носят. Возможно, дочь кого-то из важных персон. И держится так, словно остальные для нее не совсем "свои".

Запомню - и после разберемся, уточним, кто она. Кстати, единственная из встречающих, и без желто-синей символики. И список встречающих уточним, и в дело. А московский поезд подходит уже - остановился, его пассажиров на перроне не проверяет никто, зачем? "Апостолы" засуетились, флажками замахали! Ну вот он, Константин Феодосьевич Штеппа, пухлорожий и гладковыбритый, в костюме с галстуком, вальяжно выплыл из вагона - бодрячком выглядит, хотя припоминаю, в той истории он помрет в пятьдесят восьмом, всего через пять лет. И обступили его встречающие, дорогого гостя окружили, кто-то чемодан его подхватил - и повели к выходу из вокзала, едва ли не бегом.

– Линник тоже здесь - сказал мне Валька тихо, чтоб Кармалюк не услышал - вон стоит, у стенки. Высматривает, вражина.

Я скосила взгляд - вот чем хороша вуаль, позволяет делать это незаметно. Точно, стоит, и смотрит - на пана Штеппу. Который быстро шел по перрону - тут кто-то из "красноповязочных" громко крикнул:

– Ще не вмерла мать-руина, ну а вонь уже идет!

Желто-синяя компания пустилась бегом, провожаемая смехом и улюлюканьем. Когда они исчезли с перрона, к нам подошел парнишка лет семнадцати, к красной повязкой на рукаве.

– Племяш мой, Ванька - сказал Кармалюк - ну что, благодарю за службу! Из-за бдительного несения которой, враги не отважились на провокацию. Но вы глаз не спускайте - ишь чего удумали, с петлюровскими флажками бегать, по нашему советскому Львову!

– А мы их всех завтра поймаем, поодиночке!
– ответил племянник - знаем ведь всех, и где живут. И втихую, рожи начистим. Дядя, я ж понимаю - нельзя, чтоб открыто, для авторитета СССР вред, что в европах скажут...

– Тьфу, ну что за каша у тебя в голове - бросил Кармалюк - имели мы все эти европы, нехай заткнутся! А нельзя, потому что приказа такого не было. Отчего - начальство лучше знает! А нам не положено.

И покосился на Вальку. Племяш тоже глянул вопросительно, и подобрался весь, будто собираясь встать по стойке смирно.

– Товарищ из Москвы - пояснил Кармалюк - а это вот, Шевченко Анна Петровна, с киностудии. Слышал ведь, что кино снимают на Замковой Горе? Только Анна Петровна еще и интересуется, как мы тут живем, коммунизм строим - может, будут уже тогда про нас снимать, а не про какую-то историю.

А на меня - с пренебрежением глянул! Чуть заметным, но все же. Мне это еще по Севмашу знакомо, в самом начале - "фифа выряженная, ну что она умеет". Там, и в Москве, и в Питере, привыкли уже, что женщины одеваются хорошо - ну а тут еще с нами не знакомы. Мне же лучше - от "нарядной фифы" угрозы не ждут. А косые взгляды тех, чье мнения мне не важно - мне глубоко безразличны! Зато любопытство показать я вполне могу, естественно будет.