Впусти меня в сердце

Морейно Аля

– Сергей Мирославович, вы хотите сказать, что мы будем жить здесь? – спрашиваю с испугом. Не нравятся мне эти понты…

– Да. Идёмте знакомиться с хозяином, – открывает нам дверь, а сам достаёт наши сумки из багажника. – Супермаркет за углом, очень хороший ассортимент, удобно, – машет рукой куда-то в сторону.

От волнения я плохо воспринимаю информацию.

Поднимаемся на лифте на третий этаж. Как-то всё неправильно. Ещё и хозяин-мужчина… Если бы женщина, то было бы спокойнее.

Долинский звонит, затем открывает дверь

своим ключом. Своим ключом! Это – его квартира? Боже… Куда я вляпалась? Да тут одни двери стоят целое состояние!

– Батя, – кричит вглубь квартиры. – Выйди к нам.

Слышатся шаркающие шаги.

Мы стоим на пороге, за широкой мужской спиной почти ничего не видно. Волнение превышает все возможные пределы. Я не хочу тут оставаться! Это полный абсурд…

– Батя, я тебе квартирантов привёз, – сообщает Долинский пожилому мужчине, который с трудом передвигается, опираясь на трость.

– Кварти… что? Сын, я не настолько нищий, чтобы сдавать угол в своей квартире! – возмущённо отвечает мужчина, по-видимому, отец.

Но самодур разве кого-то слушает? Гнёт свою линию и отдаёт указания.

– Поселишь их в комнате Алексея.

– Да как ты… Ты совсем с ума сошёл?

У меня такое же ощущение. Какой нормальный человек приведёт посторонних людей, которых он толком не знает, в квартиру отца?

– Её зовут Полина, – не обращая внимания на протесты, продолжает Долинский. – Она будет тебе разогревать еду, готовить по мелочам и помогать по мере сил и твоих потребностей. Катерину выгнал? Вот тебе девушка взамен. Постарайся не фокусничать и не трепать ей нервы.

– Да уж лучше Катерина! Та хоть не висела над душой двадцать четыре на семь! – злится хозяин.

– Не обсуждается, – привычным командным тоном отрезает биг-босс и сторонится, чтобы мы с Надюшей могли пройти и раздеться. – Батя, это – Полина и маленькая Надежда.

– Ребёнок? – с ужасом восклицает хозяин.

– Да, батя, ребёнок. И я рассчитываю, что ты по возможности присмотришь за ней, пока её мама будет работать. Мне надо, чтобы её ничего не отвлекало.

– Сергей, ты, видно, забыл, что я – инвалид, – в голосе сквозит боль. – Какая из меня нянька? Смешно.

– Можешь смеяться. Тебе полезно. Смех продлевает жизнь и способствует реабилитации больных, – отвечает совершенно серьёзно. – Полина, идём, я покажу вашу комнату, – обращается ко мне.

Квартира огромная. Сразу не получается сориентироваться и понять, сколько там комнат. Мы входим в одну из них. Тут никто не живёт, но везде – порядок и нет пыли.

– Детскую кроватку заказал, привезут на днях. Пока будете спать вдвоём, кровать достаточно широкая.

Киваю… Тут наверняка удобный матрас, а не старая провисшая сетка…

– Шкаф. Все пустые полки можете занимать. Остальное желательно не трогать. Отец после инсульта стал очень трудным человеком. Твоя задача – найти с ним общий язык.

Кажется, “трудный человек” – это их семейная особенность…

– Он

вздорный, может капризничать, ворчать или даже ругаться, – Долинский подходит к полкам с книгами и сувенирами и забирает оттуда фотографии в рамках. – Раньше он не был таким, болезнь и война очень изменили его в худшую сторону.

Кажется, что-то подобное я уже слышала… От Шевчука, когда мы ехали знакомиться с Долинским. И реальность оказалась ещё неприятнее, чем шеф её нарисовал…

Почти каждая встреча с биг-боссом заканчивается для меня слезами. А теперь я обречена терпеть и его отца? И ещё неизвестно, кто из них хуже.

У меня есть зарплата, я могла бы попробовать снять комнату или даже квартиру… Но вместо этого я стою здесь, в логове страшного человека. Боюсь, но плыву по течению.

– Представь, – продолжает Долинский, – до войны у него был бизнес, который он создал с нуля сам. Отель в центре и загородный гостиничный комплекс. Ты раньше жила в этом городе? – киваю. – Значит, наверняка знаешь.

Снова киваю. Конечно, знаю. Интересное архитектурное решение, Саше нравился особняк за городом. Внутри мы не были ни разу – слишком дорогое удовольствие. Судя по контингенту гостей и ценнику, прибыли там были космические. Но и вложено наверняка было немало. По отзывам и фотографиям в сети, дизайнер там потрудился уровня нашего Макса, не меньше.

– Батя жил работой, – биг-босс продолжает убирать с полок значимые для него вещи, принадлежавшие прошлому жильцу. – И потом, – он запинается. – У нас была большая семья. А теперь всё разрушено. Всё! Да и сам он не в лучшей форме. В общем, психует, конечно.

Не уверена, что мне нужно знать семейные тайны Долинских. И без того понятно, что у всех жизнь, как эти отели: ещё недавно процветали, а сегодня – лежат в руинах…

И даже без войны для любого активного мужчины оказаться разбитым после инсульта – серьёзное испытание. Но это: “У нас была большая семья”, – без ножа вскрывает грудную клетку… Хочу спросить, что с ними стало, но боюсь услышать ответ. И в то же время чувствую, что я его знаю…

Надюша обследует новое место. Неотрывно слежу за ней и перемещаюсь по комнате, убирая из зоны её доступности то одно, то другое.

Ох… Сказано ничего не трогать. Как бы дочка не натворила чего. А ведь эта егоза ещё как может. Страшно представить, что тогда будет… Я видела лицо хозяина, когда Долинский велел поселить меня в эту комнату. Похоже, квартира для него – нечто вроде музея. А мы с дочерью – как слоны в посудной лавке.

Что я тут делаю? Не понимаю… Нужно бежать, но какая-то сила держит и вынуждает слушать лекцию о правилах поведения в этом доме.

– Идём, покажу тебе кухню. Через день приходит женщина. Она готовит и убирает. Твоя задача – спрятать в холодильник, достать, разогреть. Ну, в общем, ты поняла. Батя и до болезни в кухню только поесть приходил, он даже не знает, что где лежит.