Врачебная ошибка
Шрифт:
На крыльцо вышел хирург и закурил. Зиганшин дал ему сделать несколько затяжек и только после этого подошел.
– Ну что, – сказал хирург отрывисто, – кровопотеря колоссальная, поэтому побудет у нас в реанимации два-три дня как минимум.
Зиганшин кивнул.
Хирург глубоко затянулся, выдохнул и нахмурился:
– А ребенка не спасли, – сказал он.
– Слава богу, Фрида осталась жива.
– Если бы взяли хоть на пятнадцать минут раньше, может, живым бы достали, – вздохнул хирург.
– Главное, она жива, – повторил Зиганшин.
Следующая
Он старался быть полезным, помогал сестрам ворочать больных, но все равно долго ему не разрешали находиться в реанимации и выгоняли.
Сначала Зиганшин хотел оттянуть похороны сына, чтобы Фрида могла с ним проститься, но потом решил, что для нее это будет слишком тяжело, и сделал все сам.
Ее выписали только через месяц, худую, слабую и раздавленную горем.
Мстислав Юрьевич закрепил нитку и оглядел свою работу, держа в вытянутой руке. Что ж, Свете краснеть не придется.
Вышивка готова, а сон все не идет. Он встал, потянулся и остановился возле окна. Луна светила все ярче, и, кажется, подул ветер, потому что верхушки деревьев стали сильно раскачиваться. Летом кто-то из дачников упустил полиэтиленовый пакет, тот зацепился за ветку клена, да так и остался, так что теперь на ветру казалось, будто это какое-то живое существо трепещет, не находит покоя…
Зиганшин резко отвернулся.
К концу его отпуска жена еще не окрепла настолько, чтобы встать с постели. Она почти ничего не ела, лежала безучастно, глядя в одну точку. Это было так не похоже на его Фриду, активную и любопытную, что у Зиганшина болело сердце. До больницы она читала запоем, книги были везде, и даже в кровати, желая обнять жену, он непременно натыкался на какой-нибудь том.
Забрав Фриду из больницы, он набрал в «Буквоеде» кучу новинок, но стопка книг лежала на подоконнике нетронутой. Тогда Зиганшин купил ей последний айпад, чтобы жена смотрела сериалы онлайн, или слушала аудиокниги, или хотя бы просто общалась с матерью на большом экране. Но Фрида даже не открыла коробку, только вяло сказала: «Мы теперь бездетные и можем тратить кучу денег на себя», и Зиганшин испугался, что оскорбил ее этим подарком.
Безучастность жены и то, что он ни разу после больницы не видел ее слез, тревожили его больше, чем физическая слабость и полное отсутствие аппетита.
Если бы только мог, он бы остался дома, но надо идти служить.
К счастью, Лев Абрамович не оставляет внучку и помогает с детьми, и мама приезжает через день, так что Фрида редко бывает одна, но все равно боязно уезжать на целый день.
А еще Зиганшину было очень стыдно, что ему хочется на службу. Стремясь вернуться к работе, он предает Фриду, отмежевывается от их общего горя, и Мстислав Юрьевич уговаривал себя, что просто подчиняется необходимости.
Субботним вечером он спохватился, что надо постирать форму, о которой он совсем забыл, и обнаружил, что порошок закончился.
Пришлось ехать в супермаркет. С тех пор как забрал Фриду из больницы, Зиганшин не бывал в райцентре. Он специально выбрал магазин, на пути к которому не нужно было проезжать мимо роддома, но все равно тоска охватила его с удвоенной силой.
Он быстро взял с полки первый попавшийся порошок и направился к кассе, как вдруг увидел ту самую докторшу, к которой, на свою беду, попала Фрида.
Накатила такая мощная волна ярости, что Зиганшин вынужден был остановиться.
Врач тоже заметила его и подошла. Обычная молодая женщина, красивая, даже милая. Видно, высокомерное и презрительное выражение у нее припасено только для работы.
– Добрый вечер, – сказала она. – Как себя чувствует Фрида?
– Вашими молитвами…
Она пожала плечами:
– Зачем вы так? Я действительно за нее волнуюсь.
– Поздновато начали, – процедил Зиганшин, чувствуя, что теряет самообладание. – Ну да что мы все о моей жене! Вы-то как? Кофе удалось вам попить? Никто не помешал?
– Ну, знаете, продолжать разговор в таком тоне я не вижу смысла, – врач поджала губы. – У вашей жены случилось редкое осложнение…
– Довольно! Вы убили моего ребенка и чуть не угробили жену, и не надо ничего мне объяснять.
– Вы ошибаетесь…
– Нет, это вы ошиблись. До свидания.
Он развернулся и пошел к выходу.
Работала только одна касса, перед которой скопилась небольшая очередь. Докторша встала через одного человека после Зиганшина, он чувствовал спиной ее взгляд, и от этого было неловко и тягостно. Как назло, девочка за кассой работала медленно, и Мстислав Юрьевич сильно пожалел, что вообще поехал за этим чертовым стиральным порошком.
Когда подошла его очередь, юная кассирша совсем запуталась. Зиганшин протянул ей карточку, но она попросила наличные.
Он раскрыл пустой бумажник.
– Пожалуйста, снимите в банкомате, – на девочку было жалко смотреть, – я вам комиссию верну.
– Ну такой расход я могу себе позволить, – улыбнулся Зиганшин. – А в чем дело-то?
– Я случайно нажала вам оплату наличными. Простите, пожалуйста… – Девочка готова была заплакать, и Зиганшин снова растянул рот в улыбке:
– Да ничего страшного.
– Целый день сегодня касса глючит, – пролепетала она.
– Пусть это будет вашим самым большим огорчением на сегодня.
Он быстро вставил карточку в банкомат, расположенный в трех шагах от кассы, получил деньги и расплатился.
– И комиссию не взяли, так что все в порядке, – сказал он, пока кассовый аппарат печатал чек, – а на будущее мой вам совет: когда что-то идет наперекосяк, сосредоточьтесь на текущей задаче.
Он подмигнул кассирше, потому что ему действительно стало жалко эту растерянную девочку, и вышел.