Враг престола
Шрифт:
Пальцы Каролины коснулись ручки очередной двери, но в следующее мгновение девочка застыла на месте. С другой стороны раздался голос матери. В иных обстоятельствах Каролина поспешила бы удалиться, но голос этот произнёс её имя.
— Что думает Каролина? — спросила графиня, усмехнувшись. — Да кого это волнует? Она сделает то, что ей будет велено. Как будто меня кто–то спрашивал, когда я выходила за её отца. В конце концов, девчонке есть за что благодарить. Мэтью Дюваль — завидный жених.
Внутренний голос безошибочно подсказал девочке, что разговор
— И всё же вам не слишком хорошо удаётся найти с ним общий язык.
Голос собеседника матери был незнаком Каролине. Впрочем, она легко распознала в нём сильный южный акцент. Вне всяких сомнений, они говорили о свадьбе. О её свадьбе.
— Слабость мужчин в их гордости, — ответила графиня. — В гордости и женщинах.
— И в золоте, — подхватил её собеседник. — Впрочем, это общая слабость всего людского рода. Вы уже слышали, что лорд Ферро вернул себе Нордгард? Похоже, что слухи о его смерти были сильно… преувеличенны.
— Временное неудобство, не более. Я уже приняла соответствующие меры.
— Если Север объединится с Пределом и орками…
— Этого не произойдёт. — В голосе графини был лёд. — Можете мне поверить. Герцог в наших руках. Путь к спасению окажется для них губительным. Когда мы обезглавим Север, тамошние виконты не посмеют противиться воле нового короля. Быть может, тогда и барон Дрогнар станет более сговорчивым. У него всегда были виды на этот край…
Каролина не могла поверить, с какой холодностью её мать говорила об убийстве других людей. Конечно, девочка прекрасно знала её характер, но такой она её услышала впервые.
— Они называют себя ярлами.
— Кто?
— Северные виконты, миледи.
— Они могут называть себя так, как им вздумается, пока подчиняются престолу.
— Я слышал, что Снежному графу сопутствует ваш старый знакомый… — Южанин сделал паузу, но, по–видимому не найдя в графине понимания, тут же добавил: — Юный Адам Олдри.
Имя возлюбленного чуть не заставило Каролину взволнованно вскрикнуть и тем самым выдать себя, но девочке удалось обуздать свой порыв.
— Проклятые Олдри. — В голосе матери мелькнули так хорошо знакомые Каролине опасные нотки. — Видно, Провидению угодно, чтобы я истребила весь их род. И чего им не сидится в своей глуши?
— Вы думаете, что его отец мог что–то рассказать ему?
— Чепуха. Смерть этой потаскухи Ферро давно свалили на орков.
— Я всё же думаю, что устранение графини было… чрезмерным. Мы даже не знаем, успел ли злосчастный Вико чем–то с ней поделиться.
— Ей не нужно было совать нос куда не следует. Как не нужно было делать это и Юстасу Олдри. Два года прошло, и тут он заявляется в столицу, начинает задавать вопросы и ворошить прошлое. Что с ним было делать?
Каролина зажала рот рукой, на глаза навернулись непрошеные слёзы. Графиня Ферро, виконт Олдри и даже её любимый учитель, виварий Вико. Неужели это правда? Неужели её мать была как–то причастна к
— Но что, если правда выплывет наружу?
— Теперь это не имеет никакого значения, — отрезала графиня. — Кто поверит слову изменника?
— Быть может, лорду Дювалю следует позаботиться о… семье этого юноши? Тогда мы сможем… повлиять на Олдри. Это пригодится, если учесть их близкие отношения со Снежным графом и орками.
— Я уже и сама подумала о том же. Поручаю это вам.
— В таком случае я более не смею отнимать ваше время.
Каролина, захваченная тайным разговором, не сразу поняла, что собеседник матери движется в сторону двери. Осознав это, девочка поспешно спряталась в небольшой нише, где стоял деревянный манекен в пыльных доспехах. Места было так мало, что она вжалась в камень, как будто стараясь слиться с ним. Девочка задержала дыхание, но ей всё равно казалось, что бешено колотящееся в груди сердце выдаст её присутствие. Пальцы сами собой сомкнулись на кованой голове быка в кармане платья.
По коридору прошёл тучный смуглый мужчина, лица которого Каролина почти не разглядела — то ли из–за плохого освещения, то ли из–за страха. Чёрная повязка закрывала часть лица незнакомца. Мать её удалилась в противоположном направлении.
Что всё это значит? Каролина была маленькой девочкой, но книги, мудрость которых она жадно впитывала все эти годы, уже подсказывали ей ответы. Да и сир Ван Дейк украдкой делился своими подозрениями на этот счёт. Неужели мать её была как–то причастна и к гибели короля? Графиня говорила об измене, о предательстве. Какое право она имела произносить эти слова?
И что насчёт Адама? При чём здесь Адам? Каролина хотела забыть речи матери относительно дома Олдри. Хотела, но не могла.
«Истребить, — горело в памяти, — истребить весь их род».
Каролина забыла про книгу, забыла про Люциуса. Сейчас она хотела лишь одно — поговорить с кем–нибудь, и в мире было всего два человека, которые ей подходили. Первый, если верить словам толстяка–южанина, находился сейчас далеко на севере. Вторым был сир Крейг Ван Дейк, её верный друг.
Внезапно Каролина вспомнила про свадьбу. Она видела Мэтью Дюваля на турнире, и он действительно был весьма красив, но совершенно не привлекал её. Скорее даже напротив. Холодная надменность, с которой он держал себя, отталкивала. Да и потом, сердце её уже принадлежало другому человеку. Человеку, которого, похоже, ненавидела её мать.
Что же делать? Как быть? Каролина знала, что не сможет убедить мать. С тем же успехом она могла попытаться сдвинуть Воронью гору или вычерпать Залив Звездопада. Нет, у неё остаётся один выход, одно решение. Ей предстояло совершить самый тяжёлый выбор за всю её недолгую жизнь.
Погрузившись в свои переживания, Каролина завернула за угол, налетев на человека в доспехах. Смятение тут же развеял знакомый голос:
— Вы не ушиблись, моя леди? Я повсюду ищу вас. Если ваша мать увидит вас здесь — нам несдобровать. На улице уже смеркается.