Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году
Шрифт:
Гитлер оставил прогнозы военных экспертов без должного внимания, Надольному пришлось, сдерживая ярость, оставить должность в Москве. Рейхсканцлер настроил себя на то, что, невзирая на едва начавшееся наращивание вооружений и вопреки военной слабости рейха, у страны в любое время и, весьма вероятно, уже в первые годы пребывания нацистов у власти могут возникнуть возможности, которые позволят Германии реализовывать вожделенную «динамику» на Востоке. Политика умиротворения в отношении западных держав, нейтралитет Англии и альянс с Польшей, казалось, несут в себе многообещающие перспективы. Розенберг, советник Гитлера по внешнеполитическим вопросам, не разделявший взглядов консерватора и министра иностранных дел Нейрата, в мае 1934 г. представил меморандум о германо-британских взаимоотношениях. В нем он отстаивал мнение о необходимости совместной интервенции Германии, Великобритании и Польши в Советскую Россию. К Польше должна была отойти Украина, Великобританию интересовали месторождения нефти на юге России{110}.
1935 г.: ПРЕДСТАВИТСЯ ЛИ ВОЗМОЖНОСТЬ ИНТЕРВЕНЦИИ В СССР?
Советская Служба военной разведки[14] якобы располагала досье, частью которого является информация, поступившая от руководителя одного из отделов в Генеральном штабе Польши, бывшего русского офицера, о совещании, состоявшемся в Военном министерстве в Варшаве{114}. В соответствии с этими данными Пилсудский главной задачей польской политики считал не противодействие продвижению немецкой армии на Восток, а недопущение ее проникновения на польские территории, поскольку, вступив на территорию Польши, немцы, по его мнению, откажутся оставить спорные территории. Если Польша, как утверждает источник, ограничится соблюдением благосклонного нейтралитета, то немцам придется двигаться в северном и южном направлениях через прибалтийские государства и дунайские страны. Прикрыв фланги посредством Польши, немцы станут продвигаться в северном направлении с целью захвата Ленинградской и Московской промышленных зон, наступление же на юге будет ориентировано на захват житницы СССР — Украины, а также земель в нижнем течении Волги и нефтяных месторождений Кавказа. Однако начать наступление на южном направлении Гитлер сможет лишь после того, как завладеет Австрией и Чехословакией и окажет необходимое влияние на Венгрию и Румынию. А поскольку соответствующие предпосылки еще не сформировались, у Польши есть время укрепить свое положение. Предположим, сообщает источник, что немецкая армия смогла бы заключить в тиски мощные части Красной армии, дислоцирующиеся на польском направлении, смогла бы достичь Волги, но оказалась бы не в лучшем положении в связи с понесенными потерями и необходимостью обеспечивать снабжение армии на большой территории. Тогда Польша и ее не ослабленная боями армия смогли бы диктовать собственные условия. Германо-советская война, разворачивающаяся по такому сценарию, привела бы к восстановлению польско-белорусско-украинского союза, который позволил бы полякам обезопасить себя в отношениях с Россией и Германией.
Не исключено, что с обеих сторон — как показывает история с Надольным — могла сыграть свою роль подспудная мысль о предоставлении партнеру по альянсу на случай немецко-польской войны с СССР определенных выгод, которые позволили бы более эффективно отстаивать национальные интересы.
Решающим фактором оказалось, как показывает ряд событий, то, что о такой войне не только говорили, но и то, что ответственные лица были убеждены в ее вероятности и предпринимали соответствующие приготовления, которые не прекращались, хотя сложившаяся международная обстановка на некоторое время снизила угрозу развертывания войны у границ СССР.
О том, что Гитлер серьезно рассуждал в 1934–1945 гг. о польском сценарии, свидетельствует почти забытое всеми событие. Историки оставили без внимания воспоминания и документы Пилсудского, которые были опубликованы в Германии в 1935 г. Четырехтомное издание получило одобрение седовласого маршала незадолго до его смерти, Военно-историческое бюро Польской армии в Варшаве произвело отбор материалов, осуществило их обработку и перевод. Сам
Воспоминания старого солдата и полководца, патриота и государственного мужа, который не побоялся опубликовать в национал-социалистической Германии свои авторитарные воззрения, а также выступить с острой критикой в адрес демократически настроенных и коррумпированных политиков Польши, были призваны не только пробудить симпатии у читателей из среды национал-консерваторов. Убежденные национал-социалисты на некоторое время тоже стали почитателями руководителя Польши. Без сомнения, старый маршал, националист и бывший социалист, вызывал у фюрера больше симпатий, чем прусский генерал-фельдмаршал, который доживал свои дни в поместье Нойдек (Восточная Пруссия) и, оставаясь вплоть до своей кончины 2 августа 1934 г. на посту рейхспрезидента, пусть номинально, но ограничивал власть Гитлера. Пилсудский умер спустя несколько месяцев после кончины Гинденбурга, 12 мая 1935 г., однако едва ли у обоих маршалов было бы что сказать друг другу после заключения пакта о ненападении. Мемуары поляка были опубликованы вскоре после его смерти, предисловие к первым двум томам вышло из-под пера немцев, чье общественное положение соответствовало статусу автора мемуаров. Под вступительным словом к первому тому стояла подпись Германа Геринга, генерала и премьер-министра. Второй человек в Третьем рейхе сумел подобрать глубоко личные слова.
Герман Геринг, 8 августа 1935 г.:
«Маршал Пилсудский был настоящим человеком. Я познакомился с ним лично и впечатлен силой его личности. Маршал Пилсудский беззаветно и с величайшей отдачей работал на благо своей Родины. Его мистическое величие позволило ему уже при жизни войти в историю своей страны. Нынешняя Польша без Пилсудского немыслима. Адольф Гитлер вернул нас, немцев, в лоно героизма и железной поступи мировой истории. Вот почему мы чтим великих мира сего. Вот почему и в Германии были приспущены знамена в час, когда польская армия в окружении скорбящего народа в последний раз прошла парадом у гроба Первого маршала Польши»{115}.
Гитлер и Пилсудский создали предпосылки и заложили основы, «с опорой на которые во благо наших наций и во имя сохранения мира на Земле может и будет продолжена созидательная работа». Публикация книги в Германии служит цели близкого знакомства с соседом. Это нечто большее, чем дружественный жест!
Эти слова с чистой совестью можно принять на веру. Предисловие к вышедшему в 1936 г. третьему тому, содержавшему тексты лекций Пилсудского военной тематики, написал генерал-майор Фридрих Рабенау. «Последним известным нам представителем этой породы является для нас Фридрих Великий». Едва ли немцы могли бы оказать кому-либо еще столь большую честь.
Четвертый том включал в себя тексты речей и армейские приказы. Ко второму тому мы вернемся позже. Книге следует уделить большое внимание еще и потому, что в издательство после опубликования описываемой работы поступило распоряжение из верхов подготовить к печати ограниченный тираж роскошного издания книги. Подписка на это дорогостоящее издание «маршальской книги» была завершена 23 ноября 1936 г. В начале 1937 г. были опубликованы четыре тома книги, предназначавшиеся для высокопоставленных персон обоих государств. Во главе списка было указано имя рейхсканцлера Гитлера и президента Польской республики Игнация Мосцицкого, а также вдовы маршала Пилсудского. Далее следовали верхи немецкой промышленности, члены рейхскабинета, высокопоставленные военные, и в первую очередь министр имперской обороны Вернер Бломберг и главнокомандующий сухопутными войсками Вернер фон Фрич. В списке можно найти имена Генриха Гиммлера и Рейнхарда Гейдриха{116}.
«Более чем дружелюбный человек», — пишет Геринг, по-видимому, все еще находясь под сильным впечатлением от своего визита к Пилсудскому в январе 1935 г. Сенсационный визит по случаю первой годовщины подписания германо-польского пакта о ненападении обеим сторонам был, очевидно, необходим для того, чтобы выяснить, в каком объеме возможно потенциальное сотрудничество. Гитлер к тому времени рассматривал Россию как «колоссальную военную мощь». Он полагал, что рейх лишь при поддержке Польши будет в состоянии противодействовать этой мощи. Общаясь с Розенбергом, он указывал на то, что сотрудничество Польши и Германии не должно завершиться спустя десять лет после подписания пакта о ненападении, оно рассчитано на длительный срок{117}.
Вот как случилось, что в конце января 1935 г. Геринг прибыл в Польшу для консультаций, которым обе стороны дали разную оценку. Нет сомнений в том, что возможное преобразование оборонительного союза в наступательный антисоветский являлось предметом обсуждений. Чаще всего доводится слышать мнение, что инициатива эта принадлежала Гитлеру и что Геринг, выполняя его волю, вынужден был мириться с отказом польской стороны{118}. Эта затея якобы представляла собой «крупную тактическую игру», которая была призвана ввести польского партнера в заблуждение{119}. Однако в результате реконструкции бесед руководящих лиц складывается другое впечатление.