Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году
Шрифт:
«Мировоззренческие» идеи Гитлера, по крайней мере так, как они изложены в его книге «Майн кампф», выросли из хаотичного конгломерата праворадикальных лозунгов его времени. Из них он создал свою «ориентацию на Восток». Это была шаткая и противоречивая концепция, утопия, которая внутри нацистского движения допускала совершенно разные толкования, но не представляла собой никакой конкретной политической программы действий. Гитлер тоже сделал выводы из хода Первой мировой войны, что самый многообещающий для Германии путь к мировому господству ведет через Восток. Поэтому он и стремился в своих идеях опираться на победу германских войск в войне с царской Россией в 1917 г.
Однако корни плана «Барбаросса», восточной войны Гитлера 1941 г., уходят намного глубже. Как уже говорилось выше, идея войны Германии против России возникла еще в конце XIX века. Решающее значение для этого имела вероятность ведения войны на два фронта. Такая стратегическая ситуация нашла свое продолжение в политико-идеологической трескотне. Но образы
Здесь в качестве устрашающего фактора послужил не только пример Наполеона в 1812 г. Если такое решение придется принимать в ходе войны на Западе, сражаясь с Францией, то германские войска ни в коем случае не должны быть связаны на широких просторах России.
С принятием плана Шлиффена кайзеровская Германия наконец определилась с тем, что основная масса сухопутных войск вначале будет задействована на Западе в определяющем ход войны сражении, а затем — развернута на Восток. Но война протекала иначе. Наступление на Западе перешло в окопную войну, а оборонительное сражение незначительными силами с русской армией в Восточной Пруссии принесло неожиданный успех. Но и здесь, на польских землях, вначале все развивалось как кровопролитная война на истощение, пока немцам, благодаря их новой политической стратегии, не удалось ускорить крах Российской империи изнутри. Несмотря на антиславянскую пропаганду и пангерманскую идеологию «расовой борьбы», военному командованию удалось проводить трезвую стратегию с целью разложения противника. Неоценимую помощь Германии в долгожданном прорыве фронта в 1917–1918 гг. оказали поддержка Ленина и его революции, а также союз с нерусскими народами, стремившимися к самостоятельности. Крушение русского фронта и соглашение с новым, слабым центром власти открывали возможности для проведения широкомасштабных операций вплоть до нефтяных промыслов Кавказа. Наступление на Москву было излишним, поскольку правившие там большевики гражданской войной сами стремились еще больше ослабить центральные районы.
Однако германская победа на Востоке пришла слишком поздно, чтобы можно было изменить положение дел на Западе. В войну за это время успели вмешаться США. Так потерпело неудачу последнее наступление германских войск. Рейх был вынужден прекратить борьбу за право называться мировой державой. Для старой кайзеровской элиты это был печальный урок, без учета которого останется непонятной и вторая попытка завоевать мировое господство, предпринятая Гитлером, и планы германского Генерального штаба по ведению войны на Востоке.
После поражения Германии новым центром военной силы в восточной части Центральной Европы стала Польша. Возрождение Польского государства оказалось счастливым случаем для Европы, так как эта еще не вполне стабильная страна под руководством национального героя Пилсудского смогла вступить в войну с Красной армией Ленина. И прибалтийские страны были поэтому в состоянии обеспечить свою независимость. Бывший революционер Пилсудский сумел с помощью Германии создать в период мировой войны ядро польской армии. Однако он рано покончил с антироссийским братством по оружию, сложившимся у поляков и немцев, и в результате установления связей со страной-победительницей, Францией, создал основы польской великой державы, причем тоже за счет рейха.
Вновь сформированные германские вооруженные силы рейхсвер — видели своего основного противника на пути возрождения рейха во Франции, поэтому Германия в целях перестраховки стремилась к широкой кооперации с Красной армией.
Ни антибольшевизм, ни иные идеологические мотивы не могли стать для военного руководства препятствием в проведении реальной политики, так как только с опорой на Россию можно было восстановить мощь Германии. Политика в духе Рапалло поддерживалась в Веймарской республике широким политическим фронтом, включая и представителей экономики, которые временно видели собственную перспективу в том, чтобы создать в Советской России такие экономические центры, которые смогли бы пережить даже перемены системного характера. В Германии бытовало мнение, что советский коммунизм не был жизнеспособным. Одновременно оказывалось сильное давление на Польшу, чтобы принудить ее к ревизии восточных германских границ.
Укрепление сталинизма и мировой экономический кризис положили конец этой фазе ревизионистской политики в Германии. С появлением Третьего рейха наступила переориентация и в германской военной и внешней политике. В 1933 г. Гитлер, и только он один, принял решение о прекращении тайного сотрудничества с Москвой. В целях компенсации этой потери стали
Заключив Антикоминтерновский пакт, к которому наряду с Японией и Италией должны были присоединиться Великобритания и Польша, Гитлер хотел создать глобальные конъюнктурные условия, чтобы как можно скорее выступить против врага на Востоке. Однако британцы и поляки были крайне скрытны в своей политике, что, тем не менее, не удерживало Гитлера делать ставку на достижение взаимопонимания. Несмотря на все старания, ему не удалось реализовать его стратегическую концепцию, и это было его первое поражение во внешней политике. Позднее историки приписали ему создание некоего «ступенчатого плана», в соответствии с которым вся его активная агитация вокруг Польши была лишь отвлекающим маневром, что наделило его ореолом успешного стратега. Этот ореол витает над его фигурой и по сей день. При этом утверждается, что его неприязненное отношение к полякам — сущая выдумка, а все, что писал о нем Раушинг в своей книге «Беседы с Гитлером», — просто придумано позднее. Польско-германские переговоры о заключении союзнических отношений и все позитивные контакты, включая и военные, остаются, если исходить из польских источников, до сих пор сплошной тайной. Это касается и внутренних противоборств, и внешнеполитической концепции военного режима, который после кончины Пилсудского вел Польшу к гибели, постоянно лавируя между двумя могущественными соседями.
Герман Геринг, в 1930-е гг. самый влиятельный после Гитлера политик Третьего рейха, вплоть до 1939 г. неоднократно пытался углубить польско-германские отношения и создать основу для осуществления совместной военной интервенции против СССР. По поручению Гитлера он взял на себя руководство четырехлетним планом — экономической основой будущей войны на Востоке. Хотя Польша и отказалась от активного участия, но одного ее дружественного нейтралитета было достаточно для реализации германских наступательных планов. Уже в 1935–1936 гг. Советский Союз попал в поле зрения командования вермахта как вероятный противник в будущей войне. После прекращения тайного сотрудничества с Красной армией германский Генеральный штаб снова начал считаться с возможностью ведения войны на два фронта. Но речь не шла об обороне каких-то территорий, так как в то время не существовало общей германо-советской границы. Для военных не было тайной, что Гитлер хотел вести завоевательную войну на Востоке, причем — как можно скорее. Вермахт должен был настроиться на то, чтобы в любой момент суметь воспользоваться благоприятной возможностью. Его не пугал такой вариант военного похода. Первые планы возникли внутри кригсмарине, так как именно на Балтийском море могло произойти прямое военное столкновение с сильным советским флотом. Финляндия и прибалтийские государства, скорее всего, не смогут защитить их нейтралитет, а в качестве партнеров Германии они были бы исключительно полезны. Этим объясняется интенсивное стремление Берлина к расширению сотрудничества с явно дружественными Германии странами, которые должны были благодарить Рейх за их независимость, завоеванную в ходе Первой мировой войны.
При планировании военных действий командование флота пришло к выводу, что германское господство в районе Балтийского моря, с его путями снабжения, можно обеспечить только проведением одновременного превентивного военного удара по Ленинграду. Эта идея северного направления наступления на СССР соответствовала опыту Первой мировой войны, а также более старым концепциям восточной политики, которые прибалтийский немец Розенберг не преминул преподнести своему фюреру. Без обеспечения безопасного снабжения через Данциг любая война на Востоке оказалась бы под большой угрозой. Итак, речь все-таки шла о Данциге, отчего Гитлер в 1930-е гг. стремился смягчить незатухающий конфликт с польской стороной о выходе к Балтийскому морю. Однако с обеих сторон правительства не были в состоянии заглушить на региональном уровне страстное «желание народа сражаться». В Данциге национал-социалисты настаивали на присоединении к рейху, в Польше националистически настроенная оппозиция разжигала антигерманские настроения. Правительство в Варшаве, казалось, было готово принять предложение Германии о передаче Данцига рейху в качестве экстерриториального коридора, а взамен получить дополнительные районы Украины. Обе стороны, однако, не собирались вымогать что-либо друг у друга и не хотели, чтобы в этом городе вдруг произошел переворот; каждый хотел, чтобы к нему относились как к достойному партнеру. Вот так дела вокруг Данцига становились все больше вопросом престижа в германо-польских отношениях, и в результате оказалось заблокировано северное направление наступления на СССР.