Враги друг друга не предают
Шрифт:
У него что, глаза на затылке?
— Лекса, нам еще далеко? Я кушать хочу, — подала голос девочка, потирая ладошкой живот.
Глянув в спину охотника, неутомимо идущего к ему одному известному месту привала, вздохнула, не решаясь нарваться на новый поток колкостей, порылась в карманах и протянула ей припрятанный с завтрака мармелад.
— Пить хочу, — заныла малышка, вытирая о шерсть шурха липкие ладошки.
Глядя на это безобразие, тяжело выдохнула. Я подала флягу с водой, в который
— Невкусно. Хочу горячий отвар, как у Лео, — вернув мне флягу, скомандовала девочка, недовольно сморщив носик.
Я сама хотела съесть чего-нибудь горячего и вытянуть уставшие ноги, но не бывшие под седоками ящеры вполне бодро топали по снегу, не выказывая усталости. Похоже, наемник ориентировался на возможности шерстяных рептилий и не давал отмашки на привал.
— Потерпи, малышка, скоро привал и Леон угостит тебя своим чаем, — с виноватыми нотками уговаривала ребенка.
— У меня спинка устала сидеть, — канючила Дин. — Я хочу идти сама.
Понимая, что девочка устала гораздо больше нашего и потому капризничает, стараясь не злиться, погладила ее по ноге, проговаривая:
— Много снега и скользко, Дин, потерпи. Мы скоро приедем.
Скривив рожицу, девочка завозилась в седле, протянула мне ладошку с оттопыренным пальчиком и заныла:
— Ой-ой, пальчик боли-и-ит…
За спиной отчетливо рыкнула раздраженная Фикса. Выдохнув, подула на ладошку, вспомнив, как приговаривала соседская бабушка, дуя на ранки сорванцу-внуку:
— У собачки пусть болит, у кошечки пусть болит, а у Дин не болит…
Девочка тут же оживилась, услышав незнакомые слова.
— Кто это: собачка и кошечка? Это демоны, как лейла?
Вздрогнув от еще свежих воспоминаний от быстрой расправы, устроенной Фиксой, проверила висящий на поясе эльфийский кинжал, обругала себя за утрату бдительности и кивнула, соглашаясь с версией Дин.
— Иногда даже хуже…
— Тогда правильно — пусть у них все болит и отваливается. Когда я вырасту — буду сражаться с демонами, верхом на шурхе, — малышка воинственно взмахнула прутом.
Я невольно залюбовалась девочкой: личико разрумянилось от ветра и мороза, глаза сияли весенней синевой, по серебристому меху плаща мягко рассыпались золотистые кудри.
— А как же замуж за ярла? — напомнила ей о матримониальных планах.
Девочка на секунду задумалась, сморщив лобик, покусывая обветренную губу и потирая кончик носа.
— Когда дядя буянил в своей комнате, тетя его не трогала и говорила, что он сражается со своими демонами. Мой ярл самый сильный у него будут самые сильные демоны, а я буду его защищать, — с детским максимализмом и непосредственностью закончила Дин, хлопнув ладошкой по коже седла. — Всегда.
Услышав
— Наверно тяжело чувствовать себя глупее дочки, Лекса? — в очередной раз съязвил Леон, остановившись и насмешливо глядя в мою сторону. — Повезло мелкой, что красотой и умом пошла не в мать.
Вот умеют же некоторые… Его мать не ехидна прозывается?
Настроение испортилось, как погода в горах, я обожгла мужчину злым взглядом и отвернулась. Не дождавшись реакции, наемник фыркнул и дернул за повод ящера, продолжая путь. Малышка накрылась с головой широким плащом, что-то мелодичное мурлыкая себе под нос. Почувствовав напряжение среди взрослых, построила домик-укрытие и спряталась в нем, как большинство детей. Подавив желание повернуть обратно, я притормозила шурха, желая быть подальше от вредного наемника, костеря Фиксу, навязавшую мне этого хама.
— Почему ты ему все спускаешь? — удивленно зашипела охотница, поравнявшись со мной, словно прочитала мысли. — Осади его. Нагруби в ответ.
— Он этого и ждет. Я не буду действовать по его сценарию, — сдерживая эмоции, старалась говорить спокойно. — Вот только не могу понять, чего ему на самом деле от меня нужно.
— Запал на тебя, — наемница выдала то, о чем я сама думала. — Нравишься…
Скептически скривившись, я отрицательно мотнула головой и произнесла очевидное для меня.
— Я и в лучшее время не была красоткой, а теперь…
— Что теперь? — не поняла наемница, удивленно разглядывая меня с ног до головы.
— Я на пляже была без одежды. Он меня рассмотрел и видел культю, — со своей ущербностью я смирилась, но говорить об этом вслух до сих пор было больно. — Зачем я ему такая, когда рядом полно здоровых?
— Лео не спит с продажными, — по своему поняла меня охотница, вглядываясь в спину идущего впереди наемника. — Он не платит за секс. Я знаю его уже пару десятков лет и не слышала о таком. Ты явно ему приглянулась.
— Я скорее поверю, что напоминаю ему кого-то из личных врагов, — предположение охотницы меня совсем не обрадовало. Стать объектом повышенного внимания такой личности сомнительная честь и никакого удовольствия.
Фикса задумалась, потерла подбородок покрасневшими на морозе пальцами и непримиримо ответила:
— Скажи хотя бы, что девчонка тебе не дочь. Ведь и слепому видно, что вы совершенно разные.
— Какая разница? Я ведь за нее отвечаю, а получается не очень-то хорошо. Мамаша из меня и впрямь никудышная.