Враги друг друга не предают
Шрифт:
— Твое место здесь, среди равных, наследник. Важно твое слово. Совет Высших лордов решает участь людей, — не обидевшись на дерзкий тон внука, произносит Владыка. — Людишки вновь распоясались. Набеги на Приграничье участились. Банды разбойников нападают на наши обозы. Император Юстин делает вид, что ничего не происходит. Последняя капля — отказ снизить пошлины на провоз товаров к Ройским горам через их земли. Надо напомнить, кто сильнее и поставить зарвавшихся на место. Новой войны не избежать.
Сборище лордов согласно зашумело, поддерживая Владыку. Я чувствую, как тревога
— Хорошо. Но отдавать жизнь своих людей только за то, чтобы кони альвов разбрасывали свой навоз на человеческих дорогах я не стану, — в повисшей тишине был слышен треск смолы в факелах. Где-то капало вино из пролитого на стол кубка. — На человеческих землях стоит храм Астреи. Он — моя цель.
Звон упавшего из чьих-то ослабевших рук кубка был заглушен возмущенными голосами одних лордов. Другие с ужасом разглядывали бросившего вызов богам наследника Светлых. Владыка беспомощно махнул рукой, отступая от внука. На лице отразился неподдельный ужас.
— Шанел, опомнись! Ты навлечешь на всех нас страшную беду, пытаясь взять храм штурмом.
Светловолосый сильно побледнел, точеные черты исказили боль и разочарование, но он взял себя в руки, поднял голову, встречая горящий взгляд молодого наследника. Казалось, огонь в факелах замер, в ожидании развязки.
— Пока я Владыка, ты не посмеешь, — голос дрогнул, словно хозяин сам усомнился в своем праве и силе. — Альвы не запятнают себя святотатством на святой земле.
Темноволосый чуть улыбается, чувствуя сомнение и признавая за собой победу. Владыка не может позволить себе неуверенность. У меня по виску скатывается капля пота, нехорошее предчувствие сжимает тисками сердце. Его дед проиграл. Это ясно не только мне.
— Владыка, в тебе чистейшая кровь древних альвов, но ты опозорил ее собственной трусостью, — Шанел говорил тихо, но каждое слово морозным ознобом отзывается в теле. — Древнейший народ альвов тысячелетия доказывает человеческим отбросам, что он велик. Какая жалкая миссия — указывать грязи ее место. Пора исправить эту несправедливость и найти достойного противника!
— Опомнись! Ты приведешь нас к гибели! — вскрикнул светловолосый, словно в мольбе протягивая руки к молодому наследнику.
— Ты прав, кому-то придется заплатить жизнью. Ты первый… — резкий выпад в сторону Владыки не заметил никто, только блик отраженного от клинка света на секунду ослепил глаза. Владыка охнул, схватившись за грудь, где растекалось алое пятно, окрашивая золотистый шелк камзола. Пара лордов схватилась за мечи, сделав движение в сторону Шанела. Обе тени тут же шагнули к наследнику, щерясь двойными клинками. Наклонившись к деду, глядя в стекленеющие глаза, с наслаждением ловя в них недоумение, сменившее ужас, наследник прошептал:- Помнишь, я пообещал, что вернусь занять трон. Я сдержал слово.
Глава 31
Глава 31
— Как
Я застонала, отмахиваясь от назойливого хама, прервавшего мой сон на самом интересном месте.
Что за народ тут? Вечно будят не к месту! Зависть что ли гложет?
Разлепив глаза, заметила белое облачко наклонившееся надо мной. Попытка встать вызвала стон боли. Тело затекло или примерзло, или и то и другое, и отказывалось разгибаться. Со стоном и, как мне показалось, с хрустом вытянула поджатые ноги, потянулась, разминая позвоночник и шею.
— Ты воровка?! — скривившись, пальцем прочистила ухо, оглохшее от возмущенного визга. — Где мой шурх? Куда ты его дела?
Интересуясь, глянула на серое небо, засевающее свежей снежной крупкой окружающие скалы, нехотя в сторону накануне спасенной эльфийки, чьи вопли вынужденно выслушивала вот уже несколько минут. Девушка вполне оклемалась и больше не напоминала немочь готовую отдать богу душу. Розоватые щеки радовали здоровым румянцем, глаза цвета молодой зелени горели возмущением. Наставив на меня пальчик, девушка верещала, требуя немедленного ответа.
— Не видела я твоего ящера. Ты одна замерзала в сугробе, — отмахнулась от приставучей невежды. — Был бы ящер — съела бы…
Услышав отповедь, эльфийка резко замолчала, хлопая длинными ресницами.
— Где ты меня нашла?
Молча махнув в сторону ближайшей кучи снега, к которой щедрое небо добавило за ночь еще немного, я продолжила попытки подняться на неверных ногах. Размяв пальцами задеревеневшие икры и бедра, придерживаясь рукой за обледенелую стену, кое-как поднялась, не рискуя разогнуться до конца. Подземный жар пещеры уже не казался таким злом после ночевки на снегу.
— Чорсик, как же так? — донеслось горестно из-за спины. — Малыш, как же я теперь доберусь до Трехснежья.
С трудом обернулась, чтобы увидеть, как эльфийка причитает над замерзшей тушей ящера.
«Жаль, что вчера не заметила ящера. Не пришлось бы ложиться спать голодной. Интересно на что похоже сырое мясо шурха?»- вслушиваясь в завывания девицы, подумала я.
Разогнав по телу кровь парой приседаний и наклонов, вынула нож и подошла к убивающейся эльфийке.
— Я сожалею о твоей потере, но другой еды у меня нет, — стараясь, чтобы голос звучал извинительно, показала на нож и ящера. — Жарить тоже не на чем. Свежемороженое вроде ничего, наши эскимосы едят строганину и не жалуются.
Девушка подняла на меня заплаканные глаза и непонимающе покосилась на нож.
— Ты лейла? Зачем тогда спасала? — она попятилась, нащупывая клинки на поясе.
— Я, Лекса, шла с проводниками в Трехснежье. Потерялась в пещерах. Вчера спасла тебя от обморожения, сейчас хочу спасти от голода, — как ребенку, простыми предложениями объяснила свое появление на тропе, пряча нож за спиной.
— Ты хочешь съесть Чорсика? — округлила глаза девица, осмыслив мои слова. — Сырым?
— Не сырым, а мороженным, — уточнила я, осматривая шею ящера, вспоминая, что там самое нежное мясо.