Враги друг друга не предают

Титова Светлана

Повисла пауза, я изо всех сил старалась не выказать слабость перед мужчиной и не разреветься, как девчонка. Кусала губы, удерживая готовые хлынуть слезы.

— Вы нужны детям, малышке Дин, — неожиданно мягко произнес Боран, горячие пальцы коснулись виска и, осторожно лаская, спустились к щеке, понуждая поднять лицо и посмотреть в глаза. — Вам же понравилось спать в моей постели, можете остаться в ней в качестве сулами. Вы мне нравитесь, Лекса. Думаю, и я вам небезразличен. Нам будет хорошо вместе.

Мужчина наклонился, губы невесомо коснулись моих в нежном поцелуе. Кожу тут же обожгло холодом, к щеке прикоснулся перстень. Я невольно дернулась, отстраняясь и болезненно скривившись. Боран решил, что отвергаю и предложение

о замужестве, и поцелуй, мягкий бархат глаз застыл безжалостной сталью. Он резко разогнулся и шагнул в направлении двери.

— Зачем вам безродная калека? — успела выкрикнуть в спину.

Мужчина замер, схватившись за кованую ручку и, не поворачиваясь, плохо скрывая раздражение проговорил:

— В детстве мне предсказали, что меня спасет и сделает самым счастливым девушка-инвалид, — подумав, так же раздраженно добавил:- У меня нет причин не верить предсказанию.

Глава 45

Глава 45

Через полчаса бесплодных блужданий по коридорам местного каземата, я сдалась, решив, что заблудилась. Разозленный моей холодностью, с которой я приняла его предложение руки и сердца, ярл вылетел пулей и скрылся, предоставив мне самой искать дорогу к выходу. Спросить было не у кого, вся тюремная охрана и служащие собрались поглазеть на массовую казнь. Я освещала дорогу факелом, гуляла одиноким приведением и проклинала через чур ранимого «жениха», бросившего «невесту», страдающую явным топографическим кретинизмом. Устало прислонившись к каменной кладке, тяжело выдохнула. Камень под затылком неожиданно легко ушел внутрь стены, под ногами разверзлась пропасть, с коротким воплем ужаса я рухнула вниз, выпустив факел из рук.

Летела я недолго, упала на что-то мягкое, неприятно чавкнувшее, и успела заметить, как плиты встали на место над моей головой, погружая все вокруг в непроглядную темень. Рядом тлел факел, и крохотный огонек уже перекинулся на груду тряпья, лениво отвоевывая территорию. Я подхватила древко, огонь вспыхнул ярче, освещая мою ловушку. Кровь застыла в жилах. Вокруг меня лежали вповалку мертвые тела. Едва сдерживая рвотные позывы, не могла оторвать взгляда от распоротых животов и вывалившихся внутренностей, с безглазых лиц с содранной кожей, отрубленных конечностей и освежеванных тел. Вспомнился ледник у лейлы, ставший кладбищем для случайных встречных ведьмы-оборотня. От морозного воздуха вырвавшийся изо рта парок закрутился спиралькой. Характерного тошнотворного запаха не было, и я решила, что тела основательно промерзли. Разглядывать, кто они не хватило смелости. Осталось только одно желание — убраться отсюда куда подальше.

Кто устроил тут кладбище? По правилам они отдают покойников морю, или я не все знаю? Может, среди служащих тюрьмы есть ведьмак-оборотень, который делает запасы под носом у охраны?

Вопросы один страшнее другого роились в голове. Не зная, насколько хватит горящего факела, не стала медлить — сразу решила осмотреть помещение. Из пещеры, вырубленной в скале, вел ход, в котором мне можно было передвигаться, только опустившись на четвереньки. С одной рукой это было проблематично, но когда у меня был выбор? Взглянула на ящерку, зажмурилась и представила комнату в доме леди Триалин, умоляя браслет вернуть меня домой. Украшение осталось украшением, поблескивая гранями камней при свете факела. Мелькнула отчаянная мысль, что браслет сломался, или в нем закончилась магия, и я никогда не выберусь из ледяного мира, застряв в нем на веки вечные.

Запретив себе думать, зажала факел в зубах и поползла в туннель, мысленно сокрушаясь, что испорчу и эту красивую одежду. Ход то сужался, и сердце обмирало от предчувствия, что он сойдет на нет, и мне придется возвращаться обратно, то чуть расширялся и дышать становилось легче, представляя, что я вот-вот достигну выхода. Ответвлений и боковых ходов не было, только

прямая нора, пробитая каким-то супер зверем в толще камня. Обдирая ладонь в кровь о неровные выступы, неловко опираясь на замотанную культю, я ползла, чувствуя как силы покидают, организм требует отдыха. _Читай на Книгоед.нет_ В глазах темнело, в горле пересохло, тело пошатывало из стороны в сторону. Я присела, давая себе отдых, понимая, что вымотавшись далеко не уползу. За пазухой булькнула фляжка ярла с крепчайшей настойкой, напоминая о себе. Понимая, что выпив уже не смогу ползти, опустила руку, дернувшуюся было к карману, и застонала, проклиная леди Триалина, Макса, эльфа-домовика, чертов мир и его обитателей. Отдышавшись, полезла снова, повторяя про себя слова старинной русской песни «Дубинушка», подбадривая. Вконец обессилев, свалилась на бок, едва ворочая сухим языком. Пристроив в трещину на стене свой все еще горящий светоч, плюнула на все, достала бутылку и сделала глоток. Потом еще один. А с третьего потеряла сознание, проваливаясь в темноту.

* * *

Ныли все кости и мышцы, каждая клеточка, дергало натруженный обрубок, болело все, даже кончики волос, тело отказывалось шевелиться. С трудом разодрала глаза, разглядывая засыпанную песком и острыми осколками поверхность каменного пола, вспоминая как сюда попала. Едва успела подняться, как желудок вывернуло наизнанку. Оттерев горькую от желчи слюну, глотнула из фляжки. Осмотрела распухшую за ночь культю и саднящую ладонь в воспалившихся царапинах и ссадинах, и поняла, что сегодня поползу на локтях, если не хочу остаться без второй руки.

Факел чадил, едва разгоняя мрак узкого лаза. Зажав его зубами, опираясь на локти с трудом ползла, представляя себе самое счастливое лето в своей жизни, каникулы и несколько месяцев в летнем лагере, куда меня отправили на одну смену, оплатив путевку из фонда школы. Я вспоминала запах прокаленного солнцем воздуха, срезанной триммером сторожа травы, немного затхлый вкус воды из речки, где мы купались всем отрядом, подгорелых пирожков с капустой на ужин. Свой первый и смешной поцелуй с рыжим Аликом, когда носы мешают. Прощальный костер «до небес», возле которого так хорошо сиделось и пелось под гитару. Вспоминала все хорошее, что отгоняло мрак в сердце, давало силы сопротивляться и не давало победить отчаянию.

Я ползла, пока макушка не уперлась в гладкую стену. Оглядевшись, заметила, что туннель стал гораздо шире, и можно выпрямится в полный рост. В первый момент я дико испугалась, думая, что это тупик. Но ощупав практически не чувствительными пальцами поверхность и камень вокруг, поняла, что это люк и заколотила что есть мочи. В ответ тишина. Я обессилено сползла по стене, придерживая факел, и заплакала от безнадеги, тоски, усталости и страха. Взгляд упал на тускло поблескивающие глазки ящерицы. Казалось рептилия, растянула широкую пасть и издевается над моим положением. Представив свой дом, в отчаяние зашептала слова просьбы о портале. Тишина вокруг и никакого даже слабенького движения воздуха. Камни красиво переливались, ловя скупые лучики света. Роскошная вещь неуместно, гадкой насмешкой смотрелась на ободранном, испачканном в крови и пыли запястье. В отчаянии заорала, срывая горло, и заколотила головой мерзкой ящерки по гладкой поверхности люка, оставляя царапины.

Столько идти к цели, преодолеть и погибнуть в каменной ловушке. Теперь идея сбежать из ледника с трупами уже не казалась хорошей. Я корила себя за поспешное решение. Мне казалось, что ярл ищет меня по всем закоулкам тюрьмы. Наревевшись, скрутилась калачиком, игнорируя завывания голодного желудка, и заснула. Очнувшись, опять до изнеможения стучала и звала на помощь. С разбитыми в кровь костяшками, совершенно без сил медленно проваливалась в тяжелое беспамятство. Так продолжалось несколько раз, я пила по глотку алкоголь, кое-как утоляя жажду, и упорно скреблась в стену, хрипела что-то сорванным горлом.