Враги друг друга не предают

Титова Светлана

Что такого особенного тут может находиться? Зал похож на ледовую арену или крытый каток. Немного. Опасности не чувствуется. Ладно, была-не была…

Жрица нетерпеливо окликнула меня, остановившись на полпути к возвышению. Недовольно поджатые губы и резковатый тон заставили поторопиться. Не став испытывать терпение хозяйки, я осторожно ступила на пол. Нога тут же заскользила, и я взмахнула руками, удерживая равновесие.

— Забавляешься? — сведя брови к переносице, недовольно пробурчала женщина, когда я подкатила к ней. — Идем уже, Роднина

в томате.

— А кто это? — спросила, ловя себя на мысли, что когда-то давно слышала эту фамилию.

— Одна из лучших фигуристок на Земле, — через плечо бросила жрица, уверено продвигаясь к возвышению. — Историю своей страны и ее героев надо знать.

— Откуда вы знаете? Сами-то вроде местная? — поинтересовалась я, уязвленная ее словами.

— Вот пошли вопросы по существу, — улыбнулась женщина, останавливаясь перед возвышением длиной в средний человеческий рост, высотой едва ей до пояса доходящим.

О, нет! Черт!

Я не успевала затормозить, беспомощно взмахнула руками и с размаху налетела на прозрачно-серебристый овальный подиум. Письмена, оказавшиеся рунами, ярко вспыхнули знакомой голубоватой магией. Быстро вскочив, оправила кожух и с удивлением уставилась на странное сооружение похожее на широкую овальную кушетку. Меня заинтересовали не всполохи магии, но замкнутый желобок вырезанный по абрису и странные выемки на горизонтальной часть странного подиума. Посредине овальной платформы, выделялись вмятины, подходящие под природные изгибы человеческого тела. У меня внутри похолодело, а под ложечкой засосало.

— Это алтарь для жертвы, — едва слышно выдохнула, понимая, кому уготована незавидная участь на этот раз. — Человеческой жертвы.

— Умница, — искренне похвалила жрица за смекалку, проводя пальцем по выемке для сбора жертвенной крови у самого края. — Не бойся так. Жертва исключительно добровольная. Иначе смысла нет.

Я резко обернулась к невозмутимо взирающей на орудие мученической смерти, наставила палец и, пытаясь сдержать обиду и раздражение, произнесла:

— Вы обещали, что мы только поговорим.

— И сдержу слово, — кивнула жрица и уселась прямо на алтарь.

Всполохи магии тут же погасли, сооружение, так активно приветствовавшее меня, словно кто-то выключил из сети. Меня присесть не пригласили, и я была благодарна светловолосой за это. Сидеть там, где проливали кровь невинных жертв, желания не возникло. От мысли о тысячах загубленных, пусть и добровольно, меня передернуло.

— Ты иномирянка, попавшая сюда милостью хранительницы врат Триаллины, кознями коварного эльфа-домовика Большое Рыло. Тебя оболгали и отрубили кисть руки. Ты едва выжила в Проклятом лабиринте. Тебя изнасиловал пират, едва не утонула при побеге. Попала к оборотню-лейле в «живые консервы». Была наживкой для ловли шурхов. Едва не потеряла вторую кисть. Чуть не погибла в схватке со снежными духами-големами. Тебя пожевала плесень-людоед. Горела заживо в лаве. Тебя пытали на дыбе. Спаслась от камнеедов и живой выбралась из каменного туннеля, —

монотонно перечисляла мои злоключения жрица. — Ко мне ты явилась спросить о снах и попросить вернуть тебя обратно в свой мир. Я ничего не забыла?

— Почти… — кивнула, поражаясь осведомленности женщины не только о хронике моих приключений, но и намерений. — Откуда вы…

— Я жрица Астреи, — пожала плечами женщина, разглаживая шелк платья на коленях. — Говорю и действую от имени богини. Я должна судить справедливо, а для этого знать всю подноготную.

Не оставляло ощущение, что жрица смертельно скучает, решая мою проблему. Женщина явно тяготилась и мной и ситуацией и хотела побыстрее все закончить.

— Вы сможете вернуть меня домой? — приступила к главному вопросу. — Мой браслет сломался, портал не открывается.

Я протянула руку в сторону жрицы с блеснувшей плутовато глазами ящеркой на запястье. В катакомбах я обошлась с ним весьма нелюбезно, но на золоте и камнях не заметила ни царапин, ни вмятин.

Женщина едва глянула на браслет.

— Он исправен, — бросив разглаживать платье, она едва подавила зевок. — Дело не в браслете.

— А в чем же? — я напряженно вгляделась в бесстрастное лицо женщины, разглядывающей вышивку на платье, придумывая тридцать три несчастья, что сейчас свалятся на мою голову.

Глава 51

Глава 51

Мне казалось, мое сердце, гулко колотящееся о грудную клетку, слышно на том конце зала.

— Ты же помнишь, что пообещала себе, когда спасала детей?

Щеки опалило жаром мучительного стыда. Я пообещала, что приму предложение ярла Борана и стану заботиться о сиротах. И стоило мне попасть в храм, я тут же забыла о данном себе слове.

— Да, я обещала помочь сиротам и беспризорникам, — кусая губы от неловкости, с трудом проговорила.

— Вот и помоги, — впервые с того момента, как мы сюда вошли, жрица удостоила меня вниманием.

Женщина смотрела на меня снизу вверх, не потеряв при этом ни грамма величия и значимости.

— Работа в приюте…

— Нет, я не о работе в приюте, — перебила меня светловолосая, вновь одарив нечитаемым взглядом. — Ты же видела столб дыма над горами?

— Это дым? Откуда? — в голове уже роились догадки одна чуднее другой.

— Ты же горела в лаве. Вот и расскажи, что это значит, — красавица откинулась назад, упираясь ладонями, насмешливо разглядывая мое обескураженное лицо.

— Вулкан… — осеклась я, ожидая насмешек.

— Именно вулкан, до взрыва которого остались считанные дни. Он будет извергать пепел и лаву несколько месяцев. Оба города и его жители погибнут, — жрица махнула рукой в направлении стены, и та начала таять, открывая панораму на засыпанный снегом горный хребет, над которым курилось несколько светлых дымных столбов, отчетливо заметных на сером небосклоне. Внизу, у самых отрогов бедной сиротой жался Треснежье, выделяющийся темной, неровной кляксой на белом фоне вечных снегов.