Врата Золотого Города
Шрифт:
— А что с Корифеем? — резко спохватившись, выпалила она. — Извините, что из-за меня он оказался здесь. Но он был слаб после битвы с Кошмаром, так что не должен был доставить много проблем… — она подняла взгляд на Хииру, и по спину отчего-то прошли мурашки.
В глазах у той застыло такое выражение, с каким она, наверное, шла во главе войска навстречу врагам. Мариан вспомнила, с каким остервенением она сражалась в Адаманте. Единственный раз, когда она видела ее бою, но и одного раза хватило. Тогда она поняла, что эта женщина способна на все, что угодно ради победы. И она не была доверчива, как Кларель,
«Но тебе нечего ее бояться», — поспешила успокоить Мариан себя.
— Раз ты сама объединялась с Корифеем ради своего спасения, то должна понять меня, — ровно произнесла Хиира.
— Что ты имеешь ввиду? — Мариан подумала, что, быть может, правильно испугалась.
— Ты ведь уже знаешь. Фен’Харел использовал не только меня, но и Корифея. Быть может, я смогу на это надавить, — лицо Хииры оставалось бесстрастным.
— Погоди-ка, — мгновенно забывая обо всяком уважении, Мариан поднялась с дивана, — Это и есть твой план? Хочешь заключить сделку с чокнутым магистром, который собирался уничтожить мир, который перемочил столько народу, что не сосчитать! — она всплеснула руками. — Да ты с ума сошла!
Ей непреодолимо захотелось стать выше кунари, но она только и могла, что взирать на ту снизу вверх и видеть каменеющее лицо.
— Сядь! — рявкнула Хиира так, что Мариан вздрогнула.
Леди Инквизитор медленно выпустила воздух сквозь сжатые зубы и посмотрела на Мариан так, как могла бы смотреть на врага.
— Никогда не смей осуждать мои решения. С этой минуты я — твой командир. Я хорошо отношусь к тебе, Мариан, не заставляй меня пожалеть об этом.
— Что значит…
— Ты сражаешься с нами против Фен’Харела. У тебя были другие планы? — процедила Хиира.
Она отвернулась и заложила правую руку за спину. Дернула пальцами, словно хотела по привычке обхватить замком ладонь левой.
— Все хуже, чем во время войны с Корифеем. Ты что, не поняла? Так послушай. Потери больше, враг сильнее, я… — тут она почти зашипела. — Слабее. Я устала читать в донесениях о павших отрядах, уничтоженных деревнях, открывшихся разрывах, очередных проигранных позициях. Я не помню, когда я получала хорошие известия и получала ли вообще. И не могу больше сидеть здесь, потому что я — слишком ценна, чтобы сражаться на фронте. Да я бы лучше погибла в первые дни, убивая эльфов, но не терпела поражение вновь и вновь, не видела, как проваливается один план за другим, и не чувствовала себя тем, чем нас считает Солас — ничтожеством, которое должно уступить Тедас новым хозяевам!
Хиира кричала, и ее голос звенел от ненависти. Мариан замерла на месте, не в силах шевельнуться. Каждое слово, словно било ее по лицу раскаленной ладонью. Когда Хиира повернулась к ней, в ее глазах будто мелькнули огни.
— Я поняла, — только и смогла выдавить Мариан, быстро переводя взгляд на украшающую стену мозаику.
Никто ее никуда не отпустит, и Бетани с Фенрисом ей не найти. Она сдохнет на очередной войне, потому что план объединиться с Корифеем провальный, но Инквизитор не желала этого понимать. Она только и хотела, что вцепиться Фен’Харелу в глотку, словно бешеное животное. Мариан за секунду вспылила, но заставила себя успокоиться, пока снова не наговорила лишнего. Она может понять Хииру. Она
Они молчали минут пять, пока Хиира не заговорила первой:
— Ты в порядке? — казалось, она забыла о недавнем срыве. — Не ранена? Надо было спросить сразу, прости.
— Я не… — Мариан сбила с толку внезапная перемена настроения.
Хиира сначала разговаривала с ней, будто со старой подругой, затем смотрела так, словно была готова спалить на месте за любой неверный шаг. Определенно, лучше уж разговаривать со смотрящим на тебя, как на моль, Аришоком. От того хотя бы понятно, чего ждать.
Мариан могла бы ответить, что все в порядке, но кое-что из прошлого возникло в памяти и волнением болезненно кололо изнутри.
— Есть в крепости лекарь? — она вздохнула.
Нет, нужно. Придется узнать. В конце концов, под угрозой может быть ее жизнь. Мариан скрипнула зубами. Хиира кивнула. С ее лица окончательно исчезла ненависть. Она снова казалась всего лишь усталой.
— Стража тебя проводит.
Пожилая целительница встретила ее в пустующем лазарете. Мариан сразу узнала на ней потертую мантию Круга. У стенки стоял магический посох, самый обычный, стандартный для старших чародеев. Женщина чем-то походила на Эльтину. Тоже вызывала доверие. Она улыбнулась, завидев Мариан.
— Ну, садись, рассказывай. Ты прости, если мало чем помочь смогу. Я, в основном, раны шью, да зелья варю. В лекаря пришлось переквалифицироваться совсем недавно, так что мало заклинаний успела освоить. Всю жизнь магию силы изучала, а это совсем другое. Всю жизнь молилась Создателю, чтобы не допустил войны, боялась, что пошлют на фронт, чего скрывать. И вот война-то наступила, а я слишком стара, силы уже не те. Везением назвать грех.
Мариан отупело кивала словам женщины, не смея прерывать. Любой разговор казался счастьем после долгих лет в Тени.
— Ой, разговорилась я, — спохватилась магесса. — Ну, что у тебя, доченька?
— Не знаю, — пожевала губу Мариан, отводя взгляд. — Странно себя чувствую. Можете ну… просто обследовать?
Женщина кивнула и жестом заставила ее прилечь. Встала рядом с койкой. Мариан тут же ощутила знакомое покалывание. Волоски на коже приподнялись. В воздухе концентрировалась магия. Вокруг рук магессы разлилось неровное и слабое зеленоватое сияние. Мариан помнила, что Андерс лечил ее точно так же, только от его рук шел уверенный, почти осязаемый свет.
Зря она его вспомнила. Мариан сморщилась, прогоняя лицо Андерса из мыслей.
— Ох, больно? — тут же отреагировала магесса.
Выглядела она сконфуженной. Мариан быстро дала понять, что все в порядке.
Женщина с минуту совершала над ней пассы руками.
— Незначительное воспаление. Ничего страшного. Дам тебе восстанавливающее зелье. Для иммунитета.
— У меня ведь не может быть заражения крови?
— Нет, что ты! — женщина вдруг взяла ее за ладонь теплой сухой рукой, и Мариан застыла. — Не выдумывай. Такое уж я бы обнаружила. Да и чувствовала бы ты себя совсем по-другому.