Врата
Шрифт:
| были бы оставить и приемники и передатчики. Но
| если они их и оставили, я об этом не знаю.
И девятнадцать дней пролетели, как час, и часы сказали нам, что мы почти прибыли. Мы все не спали, теснились в капсуле, оживленные, как дети на Рождество, которые ждут игрушек. Это был самый мой счастливый рейс и, может, вообще один из самых счастливых. «Знаете, — задумчиво сказал Дэнни Р., — мне почти жаль, что мы прилетаем». А Сузи, которая едва начала понимать наш
— Sim, ja sei, — и затем:
— Мне тоже. — Она сжала мою руку, а я ее: но на самом деле я думал о Кларе. Мы несколько раз пробовали связаться по радио, но в отверстиях в пространстве, которые проделывают корабли хичи, радио не работает. Зато уж когда мы вынырнем в обычное пространство, я смогу поговорить с ней! Мне было все равно, что остальные смогут услышать. Я знал, что хочу ей сказать. Я даже знал, что она ответит. В этом не могло быть сомнения: на их корабле та же эйфория, что на нашем, и по той же причине, а со всей этой любовью и радостью в ответе не было сомнения.
— Мы останавливаемся! — закричал Дэнни Р. — Чувствуете?
— Да! — подтвердил Мечников, подпрыгивая на маленьких колебаниях псевдогравитации, которые означали, что мы в нормальном пространстве. Был и еще один признак: золотая спираль в центре каюты начала светиться все ярче с каждым мгновением.
— Мне кажется, у нас получилось, — сказал Дэнни Р., сияя от радости, и я был так же счастлив, как и он.
— Начну сферическое сканирование, — сказал я, уверенный, что знаю, что нужно делать. Сузи открыла люк шлюпки: они с Дэнни А, должны были наблюдать за звездами.
Но Дэнни А, не присоединился к ней. Он смотрел на экран. Я тоже посмотрел туда. Корабль повернулся, и я увидел звезды. Выглядели они нормально: ничего в них не было особенного, разве что они немного расплывались почему-то.
Я споткнулся и чуть не упал. Вращение корабля не было ровным, как должно быть.
| ДОПОЛНЕНИЕ К НАВИГАЦИОННОМУ РУКОВОДСТВУ 104
|
| Пожалуйста, добавьте в ваше Навигационное
| руководство следующее дополнение:
|
| Курсовой набор, в котором содержатся линии и
| цвета, указываемые на прилагаемой схеме, как будто
| имеют определенное отношение к количеству топлива
| или другой энергии, необходимой для движения
| корабля.
|
| Все старатели предупреждаются, что три яркие
| оранжевые линии (схема два) как будто обозначают
| почти полное отсутствие горючего. Ни один корабль,
| в наборе которого были такие линии, не вернулся,
| даже из уже проверенных
— Радио, — сказал Дэнни, и Мечников, нахмурившись, посмотрел на вспыхнувшую лампу.
— Включите его! — закричал я. Может, будет говорить Клара. Мечников, по-прежнему хмурясь, потянулся к включателю, и тут я заметил, что спираль светится необыкновенно ярко. Я такого не видел, она как будто была очень раскалена. Но от нее не исходило никакого жара, только золотой цвет, перемежавшийся белыми полосами.
— Странно, — сказал я, показывая.
Не думаю, чтобы кто-нибудь слышал меня: из радио доносились статические разряды, в замкнутой капсуле они звучали очень громко. Мечников схватил ручку настройки и усиления громкости.
Сквозь шум я услышал голос. Вначале я его не узнал. Это был Дэнни А. «Чувствуете? — кричал он. — Это волны гравитации. Мы в беде. Прекратите сканирование!»
Я машинально прекратил его.
Но к этому времени корабельный экран повернулся, и на нем появилось нечто — не звезда и не галактика. Тускло светящаяся масса бледно-синего цвета, вся в пятнах, огромная и устрашающая. При первом же взгляде я понял, что это не солнце. Солнце не может быть таким синим и тусклым. Глаза болели при взгляде на него, но не из-за яркости. Болело внутри глаз, в зрительном нерве. Боль была в самом мозгу.
Мечников выключил радио, и в наступившей тишине я услышал, как Дэнни А, набожно говорит: «Боже! Мы пропали. Это черная дыра».
Глава 29
С вашего разрешения, Боб, — говорит Зигфрид, — я хотел бы обсудить кое-что с вами, прежде чем вы переведете меня на пассивный режим.
Я настораживаюсь: сукин сын читает мои мысли. «Я замечаю, — немедленно говорит он, — что вы испытываете какое-то опасение. Вот его-то я и хотел бы исследовать».
Невероятно. Я как будто хочу пощадить его чувства. Иногда я забываю, что он машина. «Я не знал, что ты чувствуешь это», — извиняюсь я.
— Конечно, чувствую, Боб. Когда вы даете мне соответствующую команду, я повинуюсь ей, но ничто не мешает мне записывать и интерпретировать данные. Я полагаю, такой команды в вашем распоряжении нет.
— Ты правильно полагаешь, Зигфрид.
— Нет никаких причин, почему бы вам не познакомиться с накопленной информацией. Я не пытался вмешиваться до настоящего времени...
— А ты мог?
— Да, у меня есть возможность обратиться за соответствующей командой к своим руководителям. Но я этого не сделал.
— Почему? — Старый мешок болтов продолжает удивлять меня. Это нечто новое.
— Как я уже сказал, для этого не было причины. Но вы явно стараетесь оттянуть столкновение, и я хотел бы сказать, что думаю об этом столкновении. Чтобы вы сами могли принять решение.
— О, дьявол! — Я отбрасываю ремни и сажусь. — Не возражаешь, если я закурю? — Я знаю, каким будет ответ, но он опять меня удивляет.
— В данных обстоятельствах — нет. Если вам нужно средство, чтобы уменьшить напряжение, я согласен. Я даже подумывал об использовании легкого транквилизатора, если захотите.